Юлия Латынина Из выступления на "Эхе Москвы" +7 985 970-45-45. И у меня такой грандиозный вопрос, которому я, наверное, довольно много времени посвящу. Это смерть Нельсона Манделы. В общем, мир говорит, что умер великий государственный деятель, все восхищаются. Вот у нас замечательный блог написал сценарист Козырев, который рассказывает, какой Нельсон Мандела был великий и говорит, что вот Нельсон Мандела имел полную возможность, придя к власти, расправиться с теми, кто его посадил, а он, представьте себе, этого не сделал. Ну, просто, знаете, как в анекдоте про Владимира Ильича Ленина. Владимир Ильич поглядел и погладил мальчика по головке. А мог бы и съесть. Террорист Мандела... Напомню, что Мандела был террористом, что его организация заявила о своем существовании, взорвав в 1961 году на аналог местного дня независимости 57 бомб. Деньги, оружие на эти бомбы были получены, соответственно, в основном, от Китая, маоистского Китая. Вообще Мандела восхищался Че Геварой, Кастро, Мао, Сталиным. Вот этот человек был посажен в тюрьму. Представляете, какие нехорошие люди посадили такого человека в тюрьму? А когда он вышел из тюрьмы, он, представьте себе, их не замочил. Какой замечательный человек! Впрочем, к делу. Если коротко сформулировать, то главное наследие Нельсона Манделы заключается в следующем. К началу 90-х годов ЮАР была страной первого мира. Она производила... Вот, 40% от всей Африки южнее Сахары производила ЮАР. 500 тысяч англичан, спасаясь от лейбористов, переехали в Южную Африку. Под управлением Манделы и его преемников ЮАР превратилась в страну даже не третьего, а четвертого мира. С Бразилией ее, например, сравнивать уже неприлично. За время правления Манделы средние доходы южноафриканцев упали на 40%. Причем, больше всех пострадали самые бедные слои населения: для нижних 5% населения это падение составило 50%. А нынешний Кейптаун устроен так. Ну, вот, представьте себе дом, ну, вот, Калабуховский дом, обычный доходный дом, ну, только XX-го века уже с лифтами, с подъездами, с ваннами, с системами отопления. В этот дом заезжают дикари с козами, с несколькими женами. Они гадят в гостиной вместо туалета. Они разводят в ванной костры. Они не то, что ходят мимо сортира как Шариков. Потому что Шариков теоретически понимал, для чего служит сортир. А эти люди считают, что всё окружающее – вода в трубах, отопление, сортир – это козни проклятого белого колонизатора. И учиться за собой спускать – это позорить гордое звание черного человека. Вот, во что превращается дом, не сложно себе представить. Профессор Преображенский просто с тоской может вспомнить о Швондере. Вот именно в это превратилась большая часть южноафриканских городов, причем безвозвратно, потому что эта ситуация, когда пользование туалетом принципиально приравнивается к низкопоклонству перед колонизаторами. А если отвлечься от этой лирики и говорить о цифрах, то сейчас в ЮАР реальная безработица составляет 40%. Из тех, кто работает, треть зарабатывает менее 2 долларов в день. По уровню образования страна занимает 143-е место из 144-х. Уровень преступности в ЮАР один из самых высоких в мире. Количество убийств сейчас составляет 31 на 100 тысяч населения (было вдвое больше). При этом белых фермеров убивают в 3,5 раза чаще, чем какую-либо другую категорию населения. То есть если обычный грабеж где-нибудь в Кейптауне или Йоханнесбурге завершается убийством в одном из 200 случаев, то ограбление белого фермера завершается убийством в одном из 2-х случаев. В результате этих убийств иммиграция и количество фермеров с момента прихода Манделы к власти уменьшились вдвое. Поскольку никакие черные фермеры их не заменили, то на месте ферм, которые кормили Южную Африку, просто пустыри и, соответственно, тотальная сельская безработица. ЮАР превратилась в страну неприкрытого расизма, только черного. Ну, собственно, она и была страной расизма, только белого (тут надо договориться, да?). Вот, в систематических убийствах белых фермеров, о которых я говорила и которые, например, доктор Грегори Стентон из «Genocide Watch» квалифицирует как геноцид, правительство не видит ничего страшного. Но зато есть последнее предложение Африканского национального конгресса о том, что благотворительная организация должна потерять некоммерческий статус, если она помогает белым. Перерыв на новости. НОВОСТИ Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, и я продолжаю свой рассказ о великом политике Нельсоне Манделе. 750 тысяч покинуло ЮАР. Разница при этом в доходах между бедными и богатыми увеличилась по сравнению со временем апартеида. Естественно, самые богатые сейчас местные черные, приближенные к правящей элите. О том, как черные относятся к черным, лучше всего свидетельствует бойня, которую учинила полиция в прошлом году, когда в августе прошлого года в Марикане она застрелила 34 бастовавших шахтера. Причем, стреляли в затылок, а обвинили потом, что это шахтеры перестреляли друг друга. Наша Болотная площадь и наше 6 мая отдыхают. Естественно, почему полиция стреляла в шахтеров? Потому что, ну, вот, кто сейчас владельцы шахт? Черный мультимиллионер Сирил Рамафоза, бывший генсек Африканского национального конгресса и глава профсоюза горняков. Джеймс Матлаци – тоже бывший президент того же профсоюза. Обратите внимание, что национализации в Южной Африке не произошло, произошло ровно то же самое, что произошло при президенте Путине с Россией. Произошла не национализация принадлежавших проклятым колонизаторам активов, а передача их тем людям, которые приближены к Африканскому национальному конгрессу. То есть африканизация – это вот то же самое, что у Путина. Можно сказать, у нас произошла в России африканизация. Кстати, несмотря на такое обращение с рабочими, несмотря на абсолютный карт-бланш, эта новая черная элита не может организовать даже добычу и экспорт сырья (в этом смысле у нас в России лучше), потому что если в 1980 году 11% рабочих мест в ЮАР было на шахтах, то сейчас это 2%. И если до 2008 года во всем мире на 5% росла добыча сырья, то в ЮАР она падала на процент. Коррупция запредельная. Нынешний президент ЮАР Джейкоб Зума имеет несколько жен. А лучшая история, которая его характеризует, на мой взгляд, следующая. Несколько лет назад он изнасиловал в своем кабинете женщину, причем он знал, что она ВИЧ-инфицирована. Презервативом господин Зума не пользовался. А когда его спросили, какие меры предосторожности он принял, он сказал, что потом ополоснул свой член. То есть простите, если не выбирать выражений, можно сказать, что ЮАР правит черная обезьяна, и я имею полное право это сказать, потому что моей страной правят белые обезьяны. Слово «обезьяна» не имеет никакого отношения к цвету кожи, оно имеет отношение к тому, какими мотивами руководствуется при поведении правитель. Вот, у меня простой вопрос. Что происходит в современном мире, если человек, при котором страна превратилась в это, называется «великим политиком»? На мой взгляд, история Нельсона Манделы – это очень страшная история. Самое страшное в ней то, что лично Нельсон Мандела, действительно, на мой взгляд, очень хороший человек, достойный человек, который несет ответственность за то, что произошло, значительно меньше всяких полезных идиотов и тоталитарной политкорректности, которая, собственно, и сделала катастрофу в ЮАР неотвратимой. Как я уже сказала, начнем с того, что Нельсон Мандела – коммунист, марксист, террорист, который в юности вдохновлялся Сталиным, Мао Цзэдуном, Че Геварой. И это как-то бесполезно оспаривать и сердиться на меня в этом смысле, потому что когда Манделу поймали, он не стал отпираться от того, что он террорист. Но он использовал процесс для пропаганды собственных взглядов, он заявил на этом процессе, что он является символом справедливости в суде угнетателей. И в этом смысле, конечно, Мандела был последним из великих террористов XIX века, которые не отпирались на суде от собственных взглядов и не заявляли как сейчас мусульманские террористы, что это проклятые неверные взорвали себя сами, чтобы скомпрометировать мирный ислам. Он также был последним из великих террористов, которые хотя бы теоретически пытались ограничить жертвы среди гражданского населения. И вот Мандела сел в тюрьму на 18 лет первоначально. Это была маленькая сырая камера, а дальше стала происходить удивительная вещь. Несмотря на то, что Мандела не перестал быть террористом, отношение к нему стало меняться. И с обеих сторон. С одной стороны, с Советского Союза, а, с другой стороны, с западного мира. И левые всего мира, и просто полезные идиоты начали кампанию «Освободи Манделу». Условия содержания Манделы всё улучшались. К середине 80-х Мандела получал кучу международных наград, мог из тюрьмы руководить всем, чем хотел. Уже в 1985-м он отверг предложение президента Боты о помиловании при условиях... Внимание, на каких условиях было предложено помилование? Если Мандела осудит использование насилия как политического оружия. Теперь вы мне скажете, ну как же я могу? В ЮАР был апартеид – это такая страшная вещь. Это, действительно, очень неприятная вещь. Например, напомню, что просто сексуальные контакты между белыми и черными были запрещены. Правда, с другой стороны, это приводило к тому, что, скажем, белый не мог завести гарем из 100 негритянок. Так вот я, все-таки, хочу вам, господа, напомнить, что такое апартеид в том виде, в котором он был в 70-х годах. Это система самоуправления для черных. Вообще в выделенных системах самоуправления в истории человечества нет ничего позорного. Вот, персы завоевали Ионию и оставили греческим городам самоуправление. Римляне завоевали Грецию и оставили греческим городам самоуправление. Вот, была там, условно говоря, фантомная священная Римская империя, в ней были самоуправляющиеся города, всякие Флореции, была самоуправляющаяся Венеция, которая там отчасти формально принадлежала Византии, был самоуправляющийся Марсель во Франции. Еще раз, апартеид был системой, при которой 30% территории, на которой раньше проживало черное население (то есть им оставили всего треть территории), было выделено под самоуправляющиеся общины, которые назывались «бантустанами». Вы будете смеяться, но они, действительно... Там они могли как угодно себя выбирать, они могли что угодно организовывать. Будете смеяться, при апартеиде количество врачей в бантустанах было больше, чем количество врачей на белое население, на душу населения. Естественно, они были гораздо хуже, но белые разводили руками и говорили «Вы знаете, извините, но качество этих врачей такое». Вот на минуточку. Что вас смущает в этой системе так уж страшного? То, что эти земли были завоеваны? Ну так в мире всегда все всё завоевывали. Ну, там, американцы завоевали Америку. Они же не могут на этом основании отдать индейцам Манхеттен и сказать, что Манхеттен, на самом деле, принадлежит индейцам со всеми его небоскребами? Что черный рабочий не мог въехать на белую территорию без визы? Ну, извините, мы все понимаем, что происходит, если на богатую территорию, например, на территорию города Москвы без визы въезжают таджики. Белые тоже не могли въехать на черную территорию без визы. Кстати, это не распространялось на тех чернокожих, которые жили на данной территории города до 1941 года. То есть чтобы вы понимали, что политика апартеида не сводилась к тому, что белым и черным нельзя было иметь сексуальные контакты (а это было нельзя). Это было 30%. Относительно самой территории страны это составляло 13%, а относительно той территории, на которой раньше жили черные, это составляло 30%. Под самоуправление. Там было самообразование, там можно было голосовать, была масса законов, привлекающих туда капитал, чтобы строить что-то в черных землях, а не на белых. Ребята, в чем вопрос? У вас есть самоуправление – покажите, что вы хорошие хозяева. Сделайте из бантустана (слова, которое вы превратили в ругательное) Венецию, сделайте из него Флоренцию. Простите, но если при этом мне говорят, что «Нет, черные имели право на то, что построили белые на этой земле»... Ну как? А индейцы имеют право на нью-йоркские небоскребы? Я могу вам назвать еще одно место на Земле, где люди, которые являлись, собственно, автохтонами, были лишены права голоса. Оно называется Гонконг. Вы представляете себе, что бы случилось с Гонконгом, если бы китайцы, приезжавшие в Гонконг, абсолютно бесправные, вместо того, чтобы следовать английским законам, стали бы бороться за возвращение себе вот этой исконной территории и права жить по тем законам, по которым они жили? И вот это очень важно. Нам утверждают, что все расы равны. Прекрасно! Докажите. Как сказал человек, о котором я буду говорить, великий чернокожий просветитель Букер Ти Вашингтон, не было случая, чтобы раса доказала свое величие открытиями и достижениями, и ее не признали бы в мире. Сделайте в бантустанах то же, что сделал Китай. Сделайте так, чтобы слово «бантустан» звучало как слово «Венеция». И никаких у вас проблем не будет, потому что, может быть, и останутся расисты, которые будут говорить, что черная раса ни к чему не годна, но они будут выглядеть как идиоты. Кстати говоря, заметьте, что в ЮАР, Южно-Африканской республике, которая была богата полезными ископаемыми, не было никакого ресурсного проклятия так же, как и в Америке. И вот дальше происходит нечто необъяснимое, которое связано именно с идеологическим решением мира, с решением мира о том, что вот Южная Африка устроена ужасно. Апартеид – это не систем самоуправления, это надо ликвидировать. И уже 1989-й год, коммунизм подыхает... Кстати говоря, совершенно понятно в этот момент, что происходит с Африкой. Освобожденная от проклятых колонизаторов Африка уже 30 лет утопает в дерьме и крови. Там 20 лет идет гражданская резня в Анголе. Последствия передачи Африки в руки нецивилизованным дикарям, не научившимся сдерживать самые базовые отвратительные инстинкты человека, но получившим власть и автоматы, уже совершенно ясны. И вот уходит от власти президент Бота, новый президент Де Клерк просто выпускает Манделу и объявляет о конце апартеида. Следующий акт этой драмы почти неизбежен – резня среди черных за лидерство, резня в Себокене, резня в Бойпатонге, резня в Бишо. Значит, теракты, в том числе против белых. В 1993 году глава одной из африканских организаций Кларенс Маквету в открытую заявляет: «Один фермер – одна пуля. Мы собираемся убивать всех белых – и детей, и стариков. Это будет год террора». Он берет на себя ответственность за уже совершенные убийства. Заметим, что это никто не осуждает. Предоставление самоуправления черным было признано ООН преступлением против человечества. Убивают всех белых? Фигня-вопрос. В 1993 году, 25 июля происходит теракт, четверо черных врываются в церковь и расстреливают всех, кто там находился. Ответ правительства: «Ах, мы виноваты, мы проводим всеобщие выборы». Мандела с триумфом побеждает на этих выборах. И тут происходит, действительно, чудо. Потому что, как я уже сказала, можно было к этому времени составить себе представление о том, что такое лидер колониальной Африки. Можно было опасаться, что террорист, марксист, поклонник Кастро и Мао Цзэдуна, который 18 лет провел в тюрьме, что он переплюнет Иди Амина и Патриса Лумумбу. И вот к великой чести Нельсона Манделы этого не произошло – он сделал всё, чтобы черные не вырезали белых. Он создал коалиционное правительство с Де Клерком как вице-президентом. Когда стали убивать белых фермеров, в 1997 году Мандела признал, что имеет место чрезмерное убийство белых фермеров, надо попытаться организовать какие-то отряды самообороны. Была фантастическая история, когда белых регбистов, которых все черные ненавидели, национальную команду Спрингбокс Мандела пришел за них болеть и он выходит на стадион в майке, на которой написано «Спрингбокс» и вручает лидеру команды Франсуа Пьенаару победный кубок. Да! Но проблема-то заключается в том, что Мандела не мог сдержать лавины, он не мог удержать черных шариков, которые въезжают в Калабуховский дом. Взрывной рост преступности, как я уже сказала, эмиграция 750 тысяч белых, то есть элиты. 13-процентный рост социальных расходов при Манделе каждый год происходил, от 13-ти до 7 процентов. Тотальный крах образования, молниеносное распространение СПИДа, коррупция, причем в ближайшем окружении Манделы. И в 1999 году Мандела совершает следующий потрясающий поступок – он уходит из власти. Это невероятный поступок, особенно для лидера черной Африки, которых, в общем, всегда выносили вперед ногами, причем желательно под звуки артиллерийской канонады. Ему на смену приходит расист Табо Мбеки, который в стране, 10% населения которой заражены ВИЧ, заявляет, что СПИД – это выдумка белых расистов и его нет. Кстати, от СПИДа в этот момент умирают довольно многие сподвижники Манделы. Питер Мокаба, например, тоже заявляет, что СПИДа нет, лекарство белых от СПИДа – это, на самом деле, яд. Это тот самый Питер Мокаба, который умер от СПИДа и который провозгласил тоже лозунг «Убей бура, убей фермера». Далее по нарастающей тотальная коррупция, однопартийное правление. Деньги сосредоточены в руках партийной верхушки, безработица, преступность, уже упоминаемый мной президент-многоженец Зума. Вот это такая тотальная катастрофа, которую даже нельзя сравнить с большевиками в Зимнем. Потому что представьте себе Нью-Йорк с его инфраструктурой и технологиями, который в результате оказывается у руководства, в котором оказываются люди Каменного века, причем не просто Каменного века, а очень критически настроенные по отношению к ньюйоркцам. Вот, скажите пожалуйста. Мой второй риторический вопрос. Как можно назвать человека, результатом деятельности которого, пускай совершенно невольным, потому что, конечно, Мандела был, ну, не на голову даже, а на 8 голов выше окружающих африканских лидеров. Но как же, если страна была страной первого мира, а превратилась в страну четвертого мира, как же это можно назвать великой политикой? А теперь я хочу рассказать вам о, действительно, великом черном политическом деятеле. Его имя вы не встретите на устах у полезных идиотов (его дело проиграно). Я уже упоминала его имя – его звали Букер Ти Вашингтон. И когда в 1865 году в США отменили рабство, ему было 9 лет. Я считаю, что автобиография Букера Ти Вашингтона – это просто, вот, Маастрихт. Потому что это мальчик, который босой и голодный прошел пол-Америки, чтобы научиться читать и писать, а потом чтобы дать образование своему народу. Он фактически явился основателем частного университета, который назывался Tuskegee Institute, это первый частный университет для черных. И я вам только 2 фразы из Букера Ти Вашингтона скажу. Первая фраза: «Ни одна нация не может считать себя великой, если она не будет уважать физический труд так же, как интеллектуальный». И вторая (я ее уже цитировала): «Не бывает, чтобы нации, прославившиеся своими достижениями и открытиями, мир отказал в признании». Кстати, Букер Ти Вашингтон выступал за ограничение избирательного права для черных, если они не умеют читать и не имеют собственности. Напомню, что в этот момент в южных штатах Америки существовали совершенно людоедские законы, при которых черные, если они не умеют читать и не имеют собственности, не могли голосовать, а белые, если они не умеют читать и не имеют собственности, могли голосовать. Так вот Букер Ти Вашингтон говорил «Ребята, всем поровну. Чтобы белые в такой ситуации тоже не голосовали». И вот это к вопросу о том, что погубило ЮАР. Потому что ЮАР погубил не Нельсон Мандела. Вот, лично к жизни Нельсона Манделы у меня не может быть претензий. То, что 20-летний африканский принц (он, кстати, был из царского рода) в 60-е годы был террористом, это вполне понятно. То, что этот человек за 18 лет тюрьмы проделал величайшую духовную эволюцию, понятно. Видимо, он понимал, что происходит. Поэтому он ушел в 1999-м. Когда президент Табо Мбеки говорил, что СПИД – это выдумка белых расистов, Нельсон Мандела встал и сказал «У меня племянник умер от СПИДа». Но он ничего не мог сделать. А знаете, почему он не мог сделать? Потому что Букер Ти Вашингтон был не один. Потому что у Букера Ти Вашингтона был наставник, которого звали генерал Армстронг. Это был белый северянин, генерал, соответственно, северной армии, который полагал, что несколько сотен лет рабства разрушили черную расу и только белые могут помочь им вернуться в состояние, достойное цивилизации, и который вместе со своими сподвижниками в другом университете, который назывался Хэмптон, положил жизнь на то, чтобы образовывать новую черную элиту. И когда Букер Ти Вашингтон пришел в этот самый Хэмптон, ему сказали «Парень...» А он шел через всю страну пешком, он ночевал под лавками. Он разгружал мешки какие-то. Ему сказали: «Парень, но у тебя ж нет денег. Мы не можем без денег тебя взять, потому что мы хоть и благотворители, но мы же жить на что-то должны». Букер заметил, что там рядом неубранная стоит классная комната, говорит «Можно я ее уберу?» И он ее убрал так, что ему сказали «Нет, парень. Да, ты остаешься. Ты будешь у нас учеником, но ты будешь работать, естественно». И вот вокруг Букера Ти Вашингтона был генерал Армстронг, а вокруг Манделы были только полезные идиоты, которым надо было разрушить буржуазное общество любой ценой. И сейчас мы видим, как эти полезные идиоты вместо того, чтобы спросить, что же происходит с ЮАР, почему это страна тотальной антиутопии, почему это была страна, в которой 10% населения ВИЧ-инфицированы, а президент объявлял СПИД выдумкой белых расистов? Этого не спрашивают, а вместо это говорят, какой великий человек Нельсон Мандела – ведь, он мог убить всех тех, кто держал его в тюрьме, а не убил. И как я уже сказала, это вопрос не тех... ЮАР погубил не Мандела. И что важно, мне кажется, почему я об этом говорю? Мне кажется, что это незащищаемая позиция. Может быть, я идеалистически настроена по отношению к разуму либерала, но мне кажется, что нельзя описать процесс заселения домов в Претории с позиций, что «Вы знаете, это всё колониальное наследие, это всё проклятые белые виноваты». Да? Нельзя серьезно рассуждать, показывать на президента Мбеки, который говорит, что СПИД – это белый расизм и говорит, что в этом тоже белые виноваты. А что можно делать? Ответ потрясающий: можно просто запрещать об этом говорить. Можно сказать «Если ты это обсуждаешь, ты фашист». И я пытаюсь перевести тогда, что же значит фашист с леволиберального на язык здравого смысла? Ответ заключается в том, что фашизм в переводе с леволиберального это утверждение об относительных цивилизационных преимуществах европейской цивилизации, любых. Если ты говоришь, что там маури были людоеды и карибы были людоеды, это фашизм, это неприлично говорить. Если ты напоминаешь, что произошло в Зимбабве после получения ей независимости, это фашизм, об этом неприлично говорить, потому что это не вписывается в модель «Европа виновата перед теми, кого она колонизовала. Поэтому давайте назовем систему предоставления самоуправления черным апартеидом, и заклеймим ее как преступление против человечества». К сожалению, это проблема политкорректности, тотальной политкорректности, благодаря которой всё выворачивается на изнанку, благодаря которой там исламский фанатизм называется «верностью духовным ценностям», а запрет на свободную критику – «уважением к чужим взглядам». И главное, на чем основана эта система ценностей, это создать у представителей европейской культуры чувство вины – он виноват тем, что он европеец. И последнее, что я хотела сказать. Тотальную деградацию черной Африки после деколонизации можно объяснить только двумя способами. Мы либо должны принять утверждение о генетической несостоятельности некоторых народов, которое лично я не принимаю. Русские, наверное, тоже не полноценные в отличие, скажем, от украинцев. Арабы не полноценные в отличие от евреев. Мне это объяснение трудно признать, поскольку, ну, там скажем, генетические различия между арабами и евреями, наверное, минимальны. Либо мы должны принять утверждение о несостоятельности тотальной, заводящей мир в тупик, леволиберальной идеологии. Что каковы бы не были недостатки системы апартеида, она была одна из возможных систем возвышения черной расы. Что, собственно, другая система, которая была принята в Родезии (напомню, что там апартеида не было, там человек черный мог голосовать, черный мог участвовать в жизни страны, но для этого ему нужно было иметь образовательный или имущественный ценз)... Еще раз повторяю, если мы обсуждаем положение современной черной Африки и мы видим, в каком состоянии она находится, мы можем только двумя способами это объяснить. Мы либо должны принять утверждение о генетической несостоятельности некоторых народов, которое лично я не принимаю. Либо мы должны принять утверждение о несостоятельности тотальной, заводящей мир в тупик, леволиберальной идеологии. +7 985 970-45-45. У меня довольно мало времени. Я бы еще хотела рассказать совершенно замечательную историю, о которой меня спрашивают. Это история про наших американских дипломатов, которые попались на мошенничестве со страховкой. Ну, собственно, 2 истории. Одна – это вот помните тот самый голландский товарищ дипломат Бородин, который попался на том, что он был пьян, жена его пьяная попала в ДТП, после чего, поскольку полицейские, действительно, нарушили его дипломатическую неприкосновенность и утащили в участок, испугавшись за судьбу детей в квартире, наша страна подняла дикий скандал. Возникал вопрос, что там первое, что надо сделать, это, видимо, отозвать дипломата Бородина, который позорит статус нашей страны. Вот дипломат Бородин отозван. Он совершенно фантастически оставил записку, приколотую на дверях своей квартиры, которой вы можете полюбоваться в ЖЖ Андрея Мальгина, который, конечно, ставит вопрос об его адекватности даже в трезвом виде. Потому что господин Бородин там рассказывает, что он очень любит голландцев, но вынужден уехать из-за козней каких-то страшных сил, которые его подставили, видимо. И в пандан этому совершенно потрясающая история про наших дипломатов в Америке. Собственно, всё, что я хотела сказать, уже сказал Алексей Навальный в своем блоге. Эта история имеет 2 составных части. Одна из них заключается в том, что американская система MedicAid заведомо ущербна и заведомо рассчитана на мошенничество. Потому что, во-первых, женщины, которые рожают со словами «Мы – американские гражданки, и поэтому сделайте нам всё бесплатно», не должны представлять согласно этой системе никаких справок о том, что они – американские гражданки. Ну, просто как в анекдоте. И это с русскими дипломатами. Ну, естественно, там сразу карта пошла, как в анекдоте. Да? Во-вторых, это реально несправедливая система. Потому что как? Если человек зарабатывает, семья 2 тысячи долларов, она получает бесплатно 20-30 тысяч долларов, которые иначе будет стоить рождение ребенка. А если она, скажем, получает уже 4 тысячи долларов, то, получается, она должна заплатить эти 30 тысяч долларов. Но, все-таки, ужас всей ситуации, позор... Да? К вопросу «Россия, вставшая с колен». Совершенно африканское поведение дипломатов. Там дело не в том, что дипломаты приуменьшали свой доход, что им платили наличными, что там одна дипломатша заявила, что она не женатая и что ее муж – ее брат. А там дело в том, что справки о фальшивых их доходах, видимо, подписывались в централизованном виде посольством. И скажите, пожалуйста, мы говорим, что Америка – наш враг. Так это же!.. Вот, просто это же значит, что эти люди не верят в то, что они говорят, потому что такого рода вещь – ну, это для начала способ тотально завербовать там чуть ли не всё российское посольство, всех, кто рожал. Всего лучшего, до встречи через неделю. КОММЕНТИРОВАТЬ 572144388рекомендовать100 тэги: политика юар общество передачи видео сетевизор ПОДЕЛИТЬСЯ 25 код для блога ДРУГИЕ ЭФИРЫ 14 ДЕКАБРЯ 2013, 19:07 КОД ДОСТУПА +7 985 970-45-45. И у меня такой грандиозный вопрос, которому я, наверное, довольно много времени посвящу. Это смерть Нельсона Манделы. В общем, мир говорит, что умер великий государственный деятель, все восхищаются. Вот у нас замечательный блог написал сценарист Козырев, который рассказывает, какой Нельсон Мандела был великий и говорит, что вот Нельсон Мандела имел полную возможность, придя к власти, расправиться с теми, кто его посадил, а он, представьте себе, этого не сделал. Ну, просто, знаете, как в анекдоте про Владимира Ильича Ленина. Владимир Ильич поглядел и погладил мальчика по головке. А мог бы и съесть. Террорист Мандела... Напомню, что Мандела был террористом, что его организация заявила о своем существовании, взорвав в 1961 году на аналог местного дня независимости 57 бомб. Деньги, оружие на эти бомбы были получены, соответственно, в основном, от Китая, маоистского Китая. Вообще Мандела восхищался Че Геварой, Кастро, Мао, Сталиным. Вот этот человек был посажен в тюрьму. Представляете, какие нехорошие люди посадили такого человека в тюрьму? А когда он вышел из тюрьмы, он, представьте себе, их не замочил. Какой замечательный человек! Впрочем, к делу. Если коротко сформулировать, то главное наследие Нельсона Манделы заключается в следующем. К началу 90-х годов ЮАР была страной первого мира. Она производила... Вот, 40% от всей Африки южнее Сахары производила ЮАР. 500 тысяч англичан, спасаясь от лейбористов, переехали в Южную Африку. Под управлением Манделы и его преемников ЮАР превратилась в страну даже не третьего, а четвертого мира. С Бразилией ее, например, сравнивать уже неприлично. За время правления Манделы средние доходы южноафриканцев упали на 40%. Причем, больше всех пострадали самые бедные слои населения: для нижних 5% населения это падение составило 50%. А нынешний Кейптаун устроен так. Ну, вот, представьте себе дом, ну, вот, Калабуховский дом, обычный доходный дом, ну, только XX-го века уже с лифтами, с подъездами, с ваннами, с системами отопления. В этот дом заезжают дикари с козами, с несколькими женами. Они гадят в гостиной вместо туалета. Они разводят в ванной костры. Они не то, что ходят мимо сортира как Шариков. Потому что Шариков теоретически понимал, для чего служит сортир. А эти люди считают, что всё окружающее – вода в трубах, отопление, сортир – это козни проклятого белого колонизатора. И учиться за собой спускать – это позорить гордое звание черного человека. Вот, во что превращается дом, не сложно себе представить. Профессор Преображенский просто с тоской может вспомнить о Швондере. Вот именно в это превратилась большая часть южноафриканских городов, причем безвозвратно, потому что эта ситуация, когда пользование туалетом принципиально приравнивается к низкопоклонству перед колонизаторами. А если отвлечься от этой лирики и говорить о цифрах, то сейчас в ЮАР реальная безработица составляет 40%. Из тех, кто работает, треть зарабатывает менее 2 долларов в день. По уровню образования страна занимает 143-е место из 144-х. Уровень преступности в ЮАР один из самых высоких в мире. Количество убийств сейчас составляет 31 на 100 тысяч населения (было вдвое больше). При этом белых фермеров убивают в 3,5 раза чаще, чем какую-либо другую категорию населения. То есть если обычный грабеж где-нибудь в Кейптауне или Йоханнесбурге завершается убийством в одном из 200 случаев, то ограбление белого фермера завершается убийством в одном из 2-х случаев. В результате этих убийств иммиграция и количество фермеров с момента прихода Манделы к власти уменьшились вдвое. Поскольку никакие черные фермеры их не заменили, то на месте ферм, которые кормили Южную Африку, просто пустыри и, соответственно, тотальная сельская безработица. ЮАР превратилась в страну неприкрытого расизма, только черного. Ну, собственно, она и была страной расизма, только белого (тут надо договориться, да?). Вот, в систематических убийствах белых фермеров, о которых я говорила и которые, например, доктор Грегори Стентон из «Genocide Watch» квалифицирует как геноцид, правительство не видит ничего страшного. Но зато есть последнее предложение Африканского национального конгресса о том, что благотворительная организация должна потерять некоммерческий статус, если она помогает белым. Перерыв на новости. НОВОСТИ Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, и я продолжаю свой рассказ о великом политике Нельсоне Манделе. 750 тысяч покинуло ЮАР. Разница при этом в доходах между бедными и богатыми увеличилась по сравнению со временем апартеида. Естественно, самые богатые сейчас местные черные, приближенные к правящей элите. О том, как черные относятся к черным, лучше всего свидетельствует бойня, которую учинила полиция в прошлом году, когда в августе прошлого года в Марикане она застрелила 34 бастовавших шахтера. Причем, стреляли в затылок, а обвинили потом, что это шахтеры перестреляли друг друга. Наша Болотная площадь и наше 6 мая отдыхают. Естественно, почему полиция стреляла в шахтеров? Потому что, ну, вот, кто сейчас владельцы шахт? Черный мультимиллионер Сирил Рамафоза, бывший генсек Африканского национального конгресса и глава профсоюза горняков. Джеймс Матлаци – тоже бывший президент того же профсоюза. Обратите внимание, что национализации в Южной Африке не произошло, произошло ровно то же самое, что произошло при президенте Путине с Россией. Произошла не национализация принадлежавших проклятым колонизаторам активов, а передача их тем людям, которые приближены к Африканскому национальному конгрессу. То есть африканизация – это вот то же самое, что у Путина. Можно сказать, у нас произошла в России африканизация. Кстати, несмотря на такое обращение с рабочими, несмотря на абсолютный карт-бланш, эта новая черная элита не может организовать даже добычу и экспорт сырья (в этом смысле у нас в России лучше), потому что если в 1980 году 11% рабочих мест в ЮАР было на шахтах, то сейчас это 2%. И если до 2008 года во всем мире на 5% росла добыча сырья, то в ЮАР она падала на процент. Коррупция запредельная. Нынешний президент ЮАР Джейкоб Зума имеет несколько жен. А лучшая история, которая его характеризует, на мой взгляд, следующая. Несколько лет назад он изнасиловал в своем кабинете женщину, причем он знал, что она ВИЧ-инфицирована. Презервативом господин Зума не пользовался. А когда его спросили, какие меры предосторожности он принял, он сказал, что потом ополоснул свой член. То есть простите, если не выбирать выражений, можно сказать, что ЮАР правит черная обезьяна, и я имею полное право это сказать, потому что моей страной правят белые обезьяны. Слово «обезьяна» не имеет никакого отношения к цвету кожи, оно имеет отношение к тому, какими мотивами руководствуется при поведении правитель. Вот, у меня простой вопрос. Что происходит в современном мире, если человек, при котором страна превратилась в это, называется «великим политиком»? На мой взгляд, история Нельсона Манделы – это очень страшная история. Самое страшное в ней то, что лично Нельсон Мандела, действительно, на мой взгляд, очень хороший человек, достойный человек, который несет ответственность за то, что произошло, значительно меньше всяких полезных идиотов и тоталитарной политкорректности, которая, собственно, и сделала катастрофу в ЮАР неотвратимой. Как я уже сказала, начнем с того, что Нельсон Мандела – коммунист, марксист, террорист, который в юности вдохновлялся Сталиным, Мао Цзэдуном, Че Геварой. И это как-то бесполезно оспаривать и сердиться на меня в этом смысле, потому что когда Манделу поймали, он не стал отпираться от того, что он террорист. Но он использовал процесс для пропаганды собственных взглядов, он заявил на этом процессе, что он является символом справедливости в суде угнетателей. И в этом смысле, конечно, Мандела был последним из великих террористов XIX века, которые не отпирались на суде от собственных взглядов и не заявляли как сейчас мусульманские террористы, что это проклятые неверные взорвали себя сами, чтобы скомпрометировать мирный ислам. Он также был последним из великих террористов, которые хотя бы теоретически пытались ограничить жертвы среди гражданского населения. И вот Мандела сел в тюрьму на 18 лет первоначально. Это была маленькая сырая камера, а дальше стала происходить удивительная вещь. Несмотря на то, что Мандела не перестал быть террористом, отношение к нему стало меняться. И с обеих сторон. С одной стороны, с Советского Союза, а, с другой стороны, с западного мира. И левые всего мира, и просто полезные идиоты начали кампанию «Освободи Манделу». Условия содержания Манделы всё улучшались. К середине 80-х Мандела получал кучу международных наград, мог из тюрьмы руководить всем, чем хотел. Уже в 1985-м он отверг предложение президента Боты о помиловании при условиях... Внимание, на каких условиях было предложено помилование? Если Мандела осудит использование насилия как политического оружия. Теперь вы мне скажете, ну как же я могу? В ЮАР был апартеид – это такая страшная вещь. Это, действительно, очень неприятная вещь. Например, напомню, что просто сексуальные контакты между белыми и черными были запрещены. Правда, с другой стороны, это приводило к тому, что, скажем, белый не мог завести гарем из 100 негритянок. Так вот я, все-таки, хочу вам, господа, напомнить, что такое апартеид в том виде, в котором он был в 70-х годах. Это система самоуправления для черных. Вообще в выделенных системах самоуправления в истории человечества нет ничего позорного. Вот, персы завоевали Ионию и оставили греческим городам самоуправление. Римляне завоевали Грецию и оставили греческим городам самоуправление. Вот, была там, условно говоря, фантомная священная Римская империя, в ней были самоуправляющиеся города, всякие Флореции, была самоуправляющаяся Венеция, которая там отчасти формально принадлежала Византии, был самоуправляющийся Марсель во Франции. Еще раз, апартеид был системой, при которой 30% территории, на которой раньше проживало черное население (то есть им оставили всего треть территории), было выделено под самоуправляющиеся общины, которые назывались «бантустанами». Вы будете смеяться, но они, действительно... Там они могли как угодно себя выбирать, они могли что угодно организовывать. Будете смеяться, при апартеиде количество врачей в бантустанах было больше, чем количество врачей на белое население, на душу населения. Естественно, они были гораздо хуже, но белые разводили руками и говорили «Вы знаете, извините, но качество этих врачей такое». Вот на минуточку. Что вас смущает в этой системе так уж страшного? То, что эти земли были завоеваны? Ну так в мире всегда все всё завоевывали. Ну, там, американцы завоевали Америку. Они же не могут на этом основании отдать индейцам Манхеттен и сказать, что Манхеттен, на самом деле, принадлежит индейцам со всеми его небоскребами? Что черный рабочий не мог въехать на белую территорию без визы? Ну, извините, мы все понимаем, что происходит, если на богатую территорию, например, на территорию города Москвы без визы въезжают таджики. Белые тоже не могли въехать на черную территорию без визы. Кстати, это не распространялось на тех чернокожих, которые жили на данной территории города до 1941 года. То есть чтобы вы понимали, что политика апартеида не сводилась к тому, что белым и черным нельзя было иметь сексуальные контакты (а это было нельзя). Это было 30%. Относительно самой территории страны это составляло 13%, а относительно той территории, на которой раньше жили черные, это составляло 30%. Под самоуправление. Там было самообразование, там можно было голосовать, была масса законов, привлекающих туда капитал, чтобы строить что-то в черных землях, а не на белых. Ребята, в чем вопрос? У вас есть самоуправление – покажите, что вы хорошие хозяева. Сделайте из бантустана (слова, которое вы превратили в ругательное) Венецию, сделайте из него Флоренцию. Простите, но если при этом мне говорят, что «Нет, черные имели право на то, что построили белые на этой земле»... Ну как? А индейцы имеют право на нью-йоркские небоскребы? Я могу вам назвать еще одно место на Земле, где люди, которые являлись, собственно, автохтонами, были лишены права голоса. Оно называется Гонконг. Вы представляете себе, что бы случилось с Гонконгом, если бы китайцы, приезжавшие в Гонконг, абсолютно бесправные, вместо того, чтобы следовать английским законам, стали бы бороться за возвращение себе вот этой исконной территории и права жить по тем законам, по которым они жили? И вот это очень важно. Нам утверждают, что все расы равны. Прекрасно! Докажите. Как сказал человек, о котором я буду говорить, великий чернокожий просветитель Букер Ти Вашингтон, не было случая, чтобы раса доказала свое величие открытиями и достижениями, и ее не признали бы в мире. Сделайте в бантустанах то же, что сделал Китай. Сделайте так, чтобы слово «бантустан» звучало как слово «Венеция». И никаких у вас проблем не будет, потому что, может быть, и останутся расисты, которые будут говорить, что черная раса ни к чему не годна, но они будут выглядеть как идиоты. Кстати говоря, заметьте, что в ЮАР, Южно-Африканской республике, которая была богата полезными ископаемыми, не было никакого ресурсного проклятия так же, как и в Америке. И вот дальше происходит нечто необъяснимое, которое связано именно с идеологическим решением мира, с решением мира о том, что вот Южная Африка устроена ужасно. Апартеид – это не систем самоуправления, это надо ликвидировать. И уже 1989-й год, коммунизм подыхает... Кстати говоря, совершенно понятно в этот момент, что происходит с Африкой. Освобожденная от проклятых колонизаторов Африка уже 30 лет утопает в дерьме и крови. Там 20 лет идет гражданская резня в Анголе. Последствия передачи Африки в руки нецивилизованным дикарям, не научившимся сдерживать самые базовые отвратительные инстинкты человека, но получившим власть и автоматы, уже совершенно ясны. И вот уходит от власти президент Бота, новый президент Де Клерк просто выпускает Манделу и объявляет о конце апартеида. Следующий акт этой драмы почти неизбежен – резня среди черных за лидерство, резня в Себокене, резня в Бойпатонге, резня в Бишо. Значит, теракты, в том числе против белых. В 1993 году глава одной из африканских организаций Кларенс Маквету в открытую заявляет: «Один фермер – одна пуля. Мы собираемся убивать всех белых – и детей, и стариков. Это будет год террора». Он берет на себя ответственность за уже совершенные убийства. Заметим, что это никто не осуждает. Предоставление самоуправления черным было признано ООН преступлением против человечества. Убивают всех белых? Фигня-вопрос. В 1993 году, 25 июля происходит теракт, четверо черных врываются в церковь и расстреливают всех, кто там находился. Ответ правительства: «Ах, мы виноваты, мы проводим всеобщие выборы». Мандела с триумфом побеждает на этих выборах. И тут происходит, действительно, чудо. Потому что, как я уже сказала, можно было к этому времени составить себе представление о том, что такое лидер колониальной Африки. Можно было опасаться, что террорист, марксист, поклонник Кастро и Мао Цзэдуна, который 18 лет провел в тюрьме, что он переплюнет Иди Амина и Патриса Лумумбу. И вот к великой чести Нельсона Манделы этого не произошло – он сделал всё, чтобы черные не вырезали белых. Он создал коалиционное правительство с Де Клерком как вице-президентом. Когда стали убивать белых фермеров, в 1997 году Мандела признал, что имеет место чрезмерное убийство белых фермеров, надо попытаться организовать какие-то отряды самообороны. Была фантастическая история, когда белых регбистов, которых все черные ненавидели, национальную команду Спрингбокс Мандела пришел за них болеть и он выходит на стадион в майке, на которой написано «Спрингбокс» и вручает лидеру команды Франсуа Пьенаару победный кубок. Да! Но проблема-то заключается в том, что Мандела не мог сдержать лавины, он не мог удержать черных шариков, которые въезжают в Калабуховский дом. Взрывной рост преступности, как я уже сказала, эмиграция 750 тысяч белых, то есть элиты. 13-процентный рост социальных расходов при Манделе каждый год происходил, от 13-ти до 7 процентов. Тотальный крах образования, молниеносное распространение СПИДа, коррупция, причем в ближайшем окружении Манделы. И в 1999 году Мандела совершает следующий потрясающий поступок – он уходит из власти. Это невероятный поступок, особенно для лидера черной Африки, которых, в общем, всегда выносили вперед ногами, причем желательно под звуки артиллерийской канонады. Ему на смену приходит расист Табо Мбеки, который в стране, 10% населения которой заражены ВИЧ, заявляет, что СПИД – это выдумка белых расистов и его нет. Кстати, от СПИДа в этот момент умирают довольно многие сподвижники Манделы. Питер Мокаба, например, тоже заявляет, что СПИДа нет, лекарство белых от СПИДа – это, на самом деле, яд. Это тот самый Питер Мокаба, который умер от СПИДа и который провозгласил тоже лозунг «Убей бура, убей фермера». Далее по нарастающей тотальная коррупция, однопартийное правление. Деньги сосредоточены в руках партийной верхушки, безработица, преступность, уже упоминаемый мной президент-многоженец Зума. Вот это такая тотальная катастрофа, которую даже нельзя сравнить с большевиками в Зимнем. Потому что представьте себе Нью-Йорк с его инфраструктурой и технологиями, который в результате оказывается у руководства, в котором оказываются люди Каменного века, причем не просто Каменного века, а очень критически настроенные по отношению к ньюйоркцам. Вот, скажите пожалуйста. Мой второй риторический вопрос. Как можно назвать человека, результатом деятельности которого, пускай совершенно невольным, потому что, конечно, Мандела был, ну, не на голову даже, а на 8 голов выше окружающих африканских лидеров. Но как же, если страна была страной первого мира, а превратилась в страну четвертого мира, как же это можно назвать великой политикой? А теперь я хочу рассказать вам о, действительно, великом черном политическом деятеле. Его имя вы не встретите на устах у полезных идиотов (его дело проиграно). Я уже упоминала его имя – его звали Букер Ти Вашингтон. И когда в 1865 году в США отменили рабство, ему было 9 лет. Я считаю, что автобиография Букера Ти Вашингтона – это просто, вот, Маастрихт. Потому что это мальчик, который босой и голодный прошел пол-Америки, чтобы научиться читать и писать, а потом чтобы дать образование своему народу. Он фактически явился основателем частного университета, который назывался Tuskegee Institute, это первый частный университет для черных. И я вам только 2 фразы из Букера Ти Вашингтона скажу. Первая фраза: «Ни одна нация не может считать себя великой, если она не будет уважать физический труд так же, как интеллектуальный». И вторая (я ее уже цитировала): «Не бывает, чтобы нации, прославившиеся своими достижениями и открытиями, мир отказал в признании». Кстати, Букер Ти Вашингтон выступал за ограничение избирательного права для черных, если они не умеют читать и не имеют собственности. Напомню, что в этот момент в южных штатах Америки существовали совершенно людоедские законы, при которых черные, если они не умеют читать и не имеют собственности, не могли голосовать, а белые, если они не умеют читать и не имеют собственности, могли голосовать. Так вот Букер Ти Вашингтон говорил «Ребята, всем поровну. Чтобы белые в такой ситуации тоже не голосовали». И вот это к вопросу о том, что погубило ЮАР. Потому что ЮАР погубил не Нельсон Мандела. Вот, лично к жизни Нельсона Манделы у меня не может быть претензий. То, что 20-летний африканский принц (он, кстати, был из царского рода) в 60-е годы был террористом, это вполне понятно. То, что этот человек за 18 лет тюрьмы проделал величайшую духовную эволюцию, понятно. Видимо, он понимал, что происходит. Поэтому он ушел в 1999-м. Когда президент Табо Мбеки говорил, что СПИД – это выдумка белых расистов, Нельсон Мандела встал и сказал «У меня племянник умер от СПИДа». Но он ничего не мог сделать. А знаете, почему он не мог сделать? Потому что Букер Ти Вашингтон был не один. Потому что у Букера Ти Вашингтона был наставник, которого звали генерал Армстронг. Это был белый северянин, генерал, соответственно, северной армии, который полагал, что несколько сотен лет рабства разрушили черную расу и только белые могут помочь им вернуться в состояние, достойное цивилизации, и который вместе со своими сподвижниками в другом университете, который назывался Хэмптон, положил жизнь на то, чтобы образовывать новую черную элиту. И когда Букер Ти Вашингтон пришел в этот самый Хэмптон, ему сказали «Парень...» А он шел через всю страну пешком, он ночевал под лавками. Он разгружал мешки какие-то. Ему сказали: «Парень, но у тебя ж нет денег. Мы не можем без денег тебя взять, потому что мы хоть и благотворители, но мы же жить на что-то должны». Букер заметил, что там рядом неубранная стоит классная комната, говорит «Можно я ее уберу?» И он ее убрал так, что ему сказали «Нет, парень. Да, ты остаешься. Ты будешь у нас учеником, но ты будешь работать, естественно». И вот вокруг Букера Ти Вашингтона был генерал Армстронг, а вокруг Манделы были только полезные идиоты, которым надо было разрушить буржуазное общество любой ценой. И сейчас мы видим, как эти полезные идиоты вместо того, чтобы спросить, что же происходит с ЮАР, почему это страна тотальной антиутопии, почему это была страна, в которой 10% населения ВИЧ-инфицированы, а президент объявлял СПИД выдумкой белых расистов? Этого не спрашивают, а вместо это говорят, какой великий человек Нельсон Мандела – ведь, он мог убить всех тех, кто держал его в тюрьме, а не убил. И как я уже сказала, это вопрос не тех... ЮАР погубил не Мандела. И что важно, мне кажется, почему я об этом говорю? Мне кажется, что это незащищаемая позиция. Может быть, я идеалистически настроена по отношению к разуму либерала, но мне кажется, что нельзя описать процесс заселения домов в Претории с позиций, что «Вы знаете, это всё колониальное наследие, это всё проклятые белые виноваты». Да? Нельзя серьезно рассуждать, показывать на президента Мбеки, который говорит, что СПИД – это белый расизм и говорит, что в этом тоже белые виноваты. А что можно делать? Ответ потрясающий: можно просто запрещать об этом говорить. Можно сказать «Если ты это обсуждаешь, ты фашист». И я пытаюсь перевести тогда, что же значит фашист с леволиберального на язык здравого смысла? Ответ заключается в том, что фашизм в переводе с леволиберального это утверждение об относительных цивилизационных преимуществах европейской цивилизации, любых. Если ты говоришь, что там маури были людоеды и карибы были людоеды, это фашизм, это неприлично говорить. Если ты напоминаешь, что произошло в Зимбабве после получения ей независимости, это фашизм, об этом неприлично говорить, потому что это не вписывается в модель «Европа виновата перед теми, кого она колонизовала. Поэтому давайте назовем систему предоставления самоуправления черным апартеидом, и заклеймим ее как преступление против человечества». К сожалению, это проблема политкорректности, тотальной политкорректности, благодаря которой всё выворачивается на изнанку, благодаря которой там исламский фанатизм называется «верностью духовным ценностям», а запрет на свободную критику – «уважением к чужим взглядам». И главное, на чем основана эта система ценностей, это создать у представителей европейской культуры чувство вины – он виноват тем, что он европеец. И последнее, что я хотела сказать. Тотальную деградацию черной Африки после деколонизации можно объяснить только двумя способами. Мы либо должны принять утверждение о генетической несостоятельности некоторых народов, которое лично я не принимаю. Русские, наверное, тоже не полноценные в отличие, скажем, от украинцев. Арабы не полноценные в отличие от евреев. Мне это объяснение трудно признать, поскольку, ну, там скажем, генетические различия между арабами и евреями, наверное, минимальны. Либо мы должны принять утверждение о несостоятельности тотальной, заводящей мир в тупик, леволиберальной идеологии. Что каковы бы не были недостатки системы апартеида, она была одна из возможных систем возвышения черной расы. Что, собственно, другая система, которая была принята в Родезии (напомню, что там апартеида не было, там человек черный мог голосовать, черный мог участвовать в жизни страны, но для этого ему нужно было иметь образовательный или имущественный ценз)... Еще раз повторяю, если мы обсуждаем положение современной черной Африки и мы видим, в каком состоянии она находится, мы можем только двумя способами это объяснить. Мы либо должны принять утверждение о генетической несостоятельности некоторых народов, которое лично я не принимаю. Либо мы должны принять утверждение о несостоятельности тотальной, заводящей мир в тупик, леволиберальной идеологии. +7 985 970-45-45. У меня довольно мало времени. Я бы еще хотела рассказать совершенно замечательную историю, о которой меня спрашивают. Это история про наших американских дипломатов, которые попались на мошенничестве со страховкой. Ну, собственно, 2 истории. Одна – это вот помните тот самый голландский товарищ дипломат Бородин, который попался на том, что он был пьян, жена его пьяная попала в ДТП, после чего, поскольку полицейские, действительно, нарушили его дипломатическую неприкосновенность и утащили в участок, испугавшись за судьбу детей в квартире, наша страна подняла дикий скандал. Возникал вопрос, что там первое, что надо сделать, это, видимо, отозвать дипломата Бородина, который позорит статус нашей страны. Вот дипломат Бородин отозван. Он совершенно фантастически оставил записку, приколотую на дверях своей квартиры, которой вы можете полюбоваться в ЖЖ Андрея Мальгина, который, конечно, ставит вопрос об его адекватности даже в трезвом виде. Потому что господин Бородин там рассказывает, что он очень любит голландцев, но вынужден уехать из-за козней каких-то страшных сил, которые его подставили, видимо. И в пандан этому совершенно потрясающая история про наших дипломатов в Америке. Собственно, всё, что я хотела сказать, уже сказал Алексей Навальный в своем блоге. Эта история имеет 2 составных части. Одна из них заключается в том, что американская система MedicAid заведомо ущербна и заведомо рассчитана на мошенничество. Потому что, во-первых, женщины, которые рожают со словами «Мы – американские гражданки, и поэтому сделайте нам всё бесплатно», не должны представлять согласно этой системе никаких справок о том, что они – американские гражданки. Ну, просто как в анекдоте. И это с русскими дипломатами. Ну, естественно, там сразу карта пошла, как в анекдоте. Да? Во-вторых, это реально несправедливая система. Потому что как? Если человек зарабатывает, семья 2 тысячи долларов, она получает бесплатно 20-30 тысяч долларов, которые иначе будет стоить рождение ребенка. А если она, скажем, получает уже 4 тысячи долларов, то, получается, она должна заплатить эти 30 тысяч долларов. Но, все-таки, ужас всей ситуации, позор... Да? К вопросу «Россия, вставшая с колен». Совершенно африканское поведение дипломатов. Там дело не в том, что дипломаты приуменьшали свой доход, что им платили наличными, что там одна дипломатша заявила, что она не женатая и что ее муж – ее брат. А там дело в том, что справки о фальшивых их доходах, видимо, подписывались в централизованном виде посольством. И скажите, пожалуйста, мы говорим, что Америка – наш враг. Так это же!.. Вот, просто это же значит, что эти люди не верят в то, что они говорят, потому что такого рода вещь – ну, это для начала способ тотально завербовать там чуть ли не всё российское посольство, всех, кто рожал. Всего лучшего, до встречи через неделю. КОММЕНТИРОВАТЬ 572144388рекомендовать100 тэги: политика юар общество передачи видео сетевизор ПОДЕЛИТЬСЯ 25 код для блога ДРУГИЕ ЭФИРЫ 14 ДЕКАБРЯ 2013, 19:07 КОД ДОСТУПА

Ниже приводится перевод письма бывшего Премьер-министра Израиля Менахема Бегина президенту США от 20 декабря 1981 года. Письмо может быть интересно молодому поколению, которое не помнит, а скорее всего не знает, какими были руководители Израиля. Ув. г-н Президент! В течение последних шести месяцев правительство США три раза "наказывало" Израиль. 7 июня мы уничтожили атомный реактор "Оссирак" около Багдада, и я не намерен сообщить Вам сегодня, от кого мы получили окончательную информацию о том, что этот реактор был готов производить атомные бомбы. У нас не было сомнений в этом, поэтому наша акция была актом спасения, актом национальной самообороны в самом возвышенном смысле этого понятия. Мы спасли жизни сотен тысяч граждан, среди них десятков тысяч детей. Тем не менее, вы объявили, что наказываете нас, и нарушили подписанный договор, который содержал сроки поставки самолётов. Прошло не так много времени, и в качестве акта самообороны после резни, учинённой над нашими людьми (трое были убиты, среди них выживший в Освенциме, 29 были ранены), мы подвергли бомбардировке командный пункт ООП в Бейруте. Вы не имеете права читать нам морали по поводу потерь среди гражданского населения. Мы знакомы с историей Второй мировой войны и знаем, что случалось с гражданским населением, когда вы действовали против врага. Мы знакомы и с историей войны во Вьетнаме. Наши усилия всегда были направлены на то, чтобы избегать потерь среди гражданского населения, но иногда потерь избежать невозможно, так это случилось и при бомбардировке командного пункта "Организации Освобождения Палестины". Кстати , эта организация создалась в 1964 году (с помощью и с участием КГБ), т.е. за 3 года (!) до Шестидневной войны 1967 года. Вопрос: "Что они имеют в виду по поводу освобождения Палестины?" Тем не менее, вы "наказали" нас, задержав поставку самолётов F-15. Неделю тому назад по предложению правительства Кнессет большинством в две трети голосов принял во всех чтениях Закон о Голанских высотах, и теперь вы снова хвастаетесь тем, что "наказываете" Израиль. Что это за стиль такой - наказывать Израиль? Мы что, ваше вассальное государство? Банановая республика? 14-летние подростки, которых за непослушание можно бить по пальцам? Напомню Вам, из кого состоит это правительство. Оно состоит из людей, жизнь которых протекала в сопротивлении, в военных действиях и страданиях. Ваше заявление о приостановлении обсуждения договора я рассматриваю как его денонсацию. Никакой дамоклов меч не будет висеть над нашей головой. Еврейский народ прожил 3700 лет без договора с Америкой и проживёт еще 3700 лет. Менахем Бегин, 20 декабря 1981 года

Виктор Топаллер, "Такое горе..." 10 дек, 2013 в 17:44 mandela1 Да, да, мне уже говорили... Такое горе... М. Жванецкий 6 декабря, в пятницу, я пошел на хоккей. Играли мои «Нью-Джерси Девилз» с Детройтом. По сложившейся традиции перед матчем всегда исполняется гимн, и весь стадион встает. Но в этот раз в церемонии произошли некоторые изменения: диктор предложил всем подняться, чтобы почтить минутой памяти скончавшегося накануне Нельсона Манделу. И я снова сел. Сосед по трибуне покосился на меня и сделал «вопросительное выражение» лица. Минута молчания продолжалась не более пяти секунд, зазвучал гимн, я встал. И когда мы оба снова сели, сосед все же не удержался: «Why?» Я тоже не удержался: «Не имею никого желания отдавать дань памяти марксисту, терорристу и антисемиту». Сосед озадаченно покрутил головой... Я не расист. Мне расизм отвратителен. И белый, и черный. Я знаю, что негативное отношение к любому человеку с черным цветом кожи, будь то Обама, Шарптон или уличная шпана, моментально вызывает визг в обществе и обвинения в расизме. Это подлость. Точно также, как подлость сравнивать Манделу с Мартином Лютером Кингом, к которому я испытываю безусловное уважение. Надо ли было заканчивать в ЮАР с апартеидом? Надо! Приложил ли к этому процессу руку наш дорогой покойник? Безусловно. И что? Это является основанием, чтобы весь «цивилизованный мир» бился сегодня в истерике по поводу его кончины? Так не провожали никого из значительно более достойных людей. Ни Сахарова, ни Тэтчер, ни Боннер... Я уже не говорю о Пиночете, которого просто предали анафеме, хотя он реально спас свою страну от гибели и заразы социализма. Здесь же шухер просто сумасшедший. Журналисты пишут, что церемония прощания сравнима только с проводами Папы Римского Иоанна Павла II в 2008-м. Мандела даже переплюнул Папу: тогда в Риме собрались около 2 миллионов человек, девять монархов, 70 президентов и премьеров. Сейчас в Йоханнесбурге скорбят главы более 90 государств... Да если б только они! От одной Америки кроме нынешнего президента (для которого, как выяснилось, покойник был объектом подражания. Кто бы сомневался?) приехали трое бывших: Джордж Буш, Билл Клинтон, Джимми Картер. Я уже не говорю о знаменитостях, таких как Шарлиз Терон, Билл Гейтс, Наоми Кэмпбелл и прочих. Просто вселенское горе по человеку, которого как террориста не пускали в США вплоть до 2008 года. До этого он мог приезжать лишь по личному разрешению госсекретаря. А как иначе? Ведь его организация Африканский национальный конгресс (АНК) была занесена в «черный список» террористических еще Рональдом Рейганом. Именно Мандела в 1961-ом возглавил вооруженное крыло Африканского национального конгресса - «Копьё нации». Куда летело это копье? Кого поражало? Как всегда у террористов – людей. Белых и их черных «пособников». Руки Манделы в крови. С 1961 по 1963 год было совершено 193 террористических акта. «Борцы за свободу» минировали дороги, взрывали государственные учреждения, банки, магазины.. Организовали свои концлагеря, в которых пытали и убивали. Милая организация. Достойный лидер, который не только успел отсидеть 27 лет из пожизненного срока, но и хапнуть перед Нобелевской премией Ленинскую, безусловно, заслуженную по всем статьям... Между прочим, сегодня стараются не говорить о том, что Нобелевку он разделил в 1993-ем году с последним белым президентом ЮАР Фредериком де Клерком. С апартеидом покончено! Мо-лод-цы! Ша-йбу! (не забывайте, что я на хоккее). Что дальше? А дальше неважно! Важно, что покончено, правда? Даешь свободные выборы в автономии! ХАМАС пришел к власти? Странно... Нехорошо... Но не важно! Даешь убрать тирана Мубарака! Власть захватили исламские фанатики и бандиты «Братья-мусульмане»? В стране месиво?.. Не важно! Даешь! И так далее.. Индекс человеческого развития, который до 90-х постоянно рос, рухнул. Зато выросла безработица. Мои знакомые, сбежавшие из ЮАР, уверяют, что чернокожие граждане в частных разговорах откровенно признаются, что во времена проклятого апартеида жизнь была лучше. Врут наверное. В стране болен спидом каждый четвертый. Сын Манделы умер от этой страшной болезни. ЮАР занимает первое место в мире по преступности и второе по убийствам. Вот еще любопытные данные: «Женщины имеют больше шансов быть изнасилованными, чем научиться читать... Англичане проводили в 1999 году опрос среди 1500 школьников. 500 из этих мальчиков сказали, что групповое изнасилование — это очень весело... В Южной Африке было 12 тысяч белых ферм, которые кормили 40-миллионное население. Начиная с 1994 года по крайней мере три тысячи белых фермеров и членов их семей, в возрасте от нескольких месяцев до 87 лет, были убиты группами налетчиков. Почти везде убийства сопровождались многочасовыми пытками». Красота, одним словом. Или, как говаривал профессор Преображенский «изумительно»... И я понимаю генсека ООН Пан Ги Муна, назвавшего Манделу «гигантом, который повлиял на жизнь множества людей по всему миру своей беззаветной борьбой за человеческое достоинство, равенство и свободу». Не все, правда, ринулись прощаться с гигантом. Крутой Путин, похоже, решил, что ему «западло» тащиться в Йоханнесбург и отправил вместо себя «светоч разума» госпожу Матвиенко. Но слова правильные все-таки сказал, нашел время: «Пройдя сквозь тяжелейшие испытания, Мандела до конца своих дней остался верен светлым идеалам гуманизма и справедливости». «Тяжелейшими испытаниями» укротитель журавлей и ныряльщик за амфорами видимо полагает годы отсидки Манделы. Мы все читали о страшных условиях его содержания и рыдали навзрыд, пока неожиданно не выяснилось, что узник наотрез отказался работать и не работал, зато заочно закончил Лондонский университет... Поговорил бы Путин со своими старшими товарищами – они бы ему рассказали, сколько обитателей ГУЛАГа отказались работать и закончили заочно европейские университеты. Сильно лопухнулся чешский премьер Иржи Руснок. Не зная о том, что микрофон вкючен, сказал, что хочет избежать полета в ЮАР. На него набросились, пылая искренним возмущением, со все сторон. Руснок явно перепугался, принес публичные извинения, но в Йоханнесбург все равно не полетел – отправил туда скорбеть от имени Чехии своего министра иностранных дел. А еще Биби Нетаниягу не поехал. И даже Шимон Перес не поехал. Они, наверное, собирались, но кто-то напомнил им, что дорогой покойник и гигант именовал Израиль не иначе как «сионистским образованием», открыто поддерживал палестинских бандитов (на территориях в эти дни проходят траурные церемонии в память о «друге палестинского народа»), заявлял, что может всегда положиться лишь на двух настоящих друзей – Арафата и Кастро... Вот такие дела. Мир скорбит. Надо как-то перестраиваться. Как-то начать радоваться вместе со всеми. И со всеми скорбеть. Но пока что-то не получается... «Дэвилз» проиграли детройтским «Рэд Вингз». Я очень расстроился.

Мера терпения.

Мера терпения Есть на земле места, где перемычки между нашим миром и тем миром, в котором решаются наши судьбы, особенно тонки. Когда-то существовали просто открытые ворота – Храм, куда мог придти человек, чтобы напрямую обратиться к Вс-вышнему. Сегодня этих ворот нет, но праведность наших предков, что молились на этом месте из поколения в поколение,придает нашим молитвам, произнесенным здесь сегодня, особенную легкость в достижении престола Всевышнего. Возможно именно поэтому те, кто хочет физически или духовно уничтожить наш народ, не дают нам молиться на Храмовой горе. Другими такими местами являются могилы праведников. Здесь трамплином для наших молитв служат благие дела наших мудрецов или праотцев. Великим праведником среди патриархов был Йосеф, сын Яакова. Может, именно поэтому интифада Аль-Акса осенью 2000 года началась с захвата его могилы, может, именно поэтому с такой яростью арабы набросились на нее, а наше тогдашнее руководство с такой легкостью, вопреки всем договоренностям, ее отдало. И есть такое время в году, когда наши просьбы к Вс-вышнему и молитвы о прощении особенно действенны. Это прежде всего месяц элуль, когда "Царь из дворца выходит в поле, чтобы выслушать своих подданных". И это Десять дней раскаяния, в которые мы просим Вс-вышнего смягчить уже вынесенный нам в Рош Ашана приговор. Понятно, насколько важно именно в этот особый период оказаться именно в этом особом месте! Поэтому, когда я узнал, что в ночь на 12 сентября можно принять участие в поездке на могилу праведника Йосефа и участвовать в коллективном чтении "Слихот", покаянных молитв, для меня не было вопросов ехать или не ехать. Тем более, что у меня с этим местом связь особая. В 1993 году, приехав в Израиль, я поселился в Элон Море, ишуве над Шхемом. Оттуда до ешивы "Од Йосеф Хай", расположенной прямо рядом с могилой Йосефа, езды было ровно пять минут, и каждый вечер мы с ребятами из ишува учились в том же здании, где стояла гробница, только в соседнем помещении. Потом были соглашения в Осло, передача Шхема арабам, но по всем соглашениям "Кевер Йосеф" оставалась в наших руках. Осенью 2000 началась интифада Аль-Акса. Гробница Йосефа стала первый мишенью наших партнеров по мирному процессу. Они взяли ее штурмом, при этом солдат-друз, который был ранен при защите ее, истек кровью и умер. Барак, правивший тогда Израилем, мог отправить для спасения его наши танки стоявшие в пятистах метрах, но побоялся международной княгини Марьи Алексеевны. Захватив гробницу, партнеры, вооружившись кирками, тут же стали ее разрушать. Когда об этом стало известно у нас в поселении, рав Гиллель Либерман, посвятивший жизнь ешиве "Од Йосеф Хай", как был, в талите (дело было в субботу), без оружия, пошел защищать своего друга, Йосефа-праведника. До гробницы он не дошел – был растерзан по дороге. С тех пор гробница была на израильские деньги восстановлена. Но евреев туда не пускают – только раз в несколько месяцев по особому разрешению палестинских властей, еще раз подчеркну, не имеющих на нее никаких прав. Паломников, пытающихся проникнуть на святое место неофициально, без всяких разговоров убивают – кого из- за угла, а кого – прямо на блокпосту, как это сделали палестинские охранники с Бен- Йосефом Ливнатом, жителем Элон Море, племянником Лимор Ливнат. А чего стесняться? Евреи утрутся. Вот теперь как раз такой исключительный случай, когда нам разрешают ехать в то место, что нам принадлежит. Поездку организовал "Маханаим", Центр еврейского образования на русском языке. Техническую сторону на себя взяла Татьяна Климовицкая, а "духовную" – блистательный рав Эли Тальберг из Кармиэля. Мы выехали из Хайфы. Автобус был набит битком. В подавляющем большинстве – русскоязычные. Очень много женщин. По дороге рав Тальберг рассказывает о гробнице Йосефа. Потом наступает тишина. Кто-то просматривает тексты молитв, кто-то составляет списки тех, кто заказал ему молитву в святом месте. О чем в эти дни, в дни раскаяния, молятся евреи? Сейчас, между Рош Ашана и Йом Кипуром, окончательно решается судьба мира на весь год, вот за весь мир мы и молимся. Время, которое отведено трем тысячам евреев, раз в несколько месяцев приезжающих в святое для них место, с половины третьего утра и до пяти. Расщедрились партнеры. А евреи утерлись. Когда-то мы ездили сюда на машине, и ни нам, ни арабам не приходило в голову конфликтовать друг с другом. Теперь мы подъезжаем к родным для меня местам под вооруженной до зубов охраной, и оказываемся в хвосте вереницы автобусов. Выгружаемся и под почетным конвоем солдат и ЯСАМников (это наш ОМОН) маршируем к тем воротам, в которые я столько раз входил. Я смотрю на родное мне место... Главное – удержать слезы! Какие страшные перемены! Какое запустение! Нет, старый друг, ты еще жив, но что с тобой сделали! Наверно так выглядит человек, которого измордовали и бросили на дороге, переломав ему кости. ...А в помещении на подступах к гробнице весело. Народ все прибывает. Кого тут только нет – и широкоплечие поселенцы и меланхоличные харедим, и веселые солдаты в вязаных кипах и без, и еще уйма религиозной и нерелигиозной публики, которая приехала сюда среди ночи по одной-единственной причине – евреи. Это нас здесь и объединяет. Несмотря на дичайшую тесноту, никто никому не наступает на ноги, люди друг другу улыбаются. Те, кто сумел оказаться у могилы, твердо соблюдает правило – протиснулся – быстро помолись и уступи место следующему. Поэтому все время наблюдается какое- то движение в обе стороны. А я ведь помню, как когда-то люди часами стояли у гробницы Йосефа, изливая Вс-вышнему свою боль, исповедуясь и умоляя. С одной стороны горько видеть, что евреи лишены такой возможности, с другой – отрадно, что религиозный экстаз не вступает в противоречие с любовью к ближнему. Посреди зальчика стол с угощением – всякие сладости, даже вино есть – подходи, бери. Обязательно подойду, только помолюсь сначала. Пристраиваюсь к группе мечтательных пацанов в вязаных кипах и задумчивых (или просто заспанных) взрослых в головных уборах самых разных цветов и форматов. Они уже прочли больше половины сегодняшней порции слихот, но меня привлек звук шофаров, в которые двое бородачей дуют всякий раз, как звучит "Г-сподь, Г-подь... Прости нашу вину и наш грех и возьми нас к себе в удел!" Пронзительный стон шофара, призванный пробудить Его милосердие... и наше тоже. А дальше идет по нарастающей. "...И будете искать там Г-спода, Б-га вашего... всем сердцем вашим, всей душою вашей". У меня понемногу наступает состояние, к которому призывал поэт: "Давай, брат, отрешимся! Давай, брат, воспарим!" "И приведу Я их к моей Святой горе, и возвеселю их в Храме, где молятся мне; ибо Храм Мой будет назван Домом молитвы для всех народов"... Только вот все ли народы спешат в этот Дом? Не успеваю я сказать "амен", как к нам подлетает гигант-ЯСАМник в черной форме и кричит: "Все срочно выходим! В городе волнения! Все по автобусам!" Вот тебе и помолились. Нам еще повезло. Тем, кто приехал после нас (таких, правда, немного, наш автобус в веренице один из последних) вообще не успели приблизиться к гробнице. Евреи наспех "домаливаются" на ходу. Разбредаемся по автобусам и двигаемся в путь. С какой ненавистью глядят на нас во тьме серые стены этого города – города, по которому я когда-то свободно ездил и жителям которого никогда не желал зла. Мы приехали сюда не устраивать демонстраций, не захватывать чью-то землю и не разрушать чьи-то дома. Мы приехали молиться, как ездим к Стене плача или в Умань на могилу рабби Нахмана, как христиане ездят в Иерусалим к своим святыням, а мусульмане – в Мекку. На следующий день СМИ сообщили как было дело. Десятки молодых арабов бросали камни и бутылки с зажигательной смесью в военных и израильтян, следовавших к гробнице Йосефа. Рано утром палестинский араб открыл огонь по израильским военным, охранявшим подходы к гробнице Йосефа в Шхеме.Ответным огнем нападавший был ранен. Никто из израильтян не пострадал. Раненый террорист был доставлен под охраной в больницу "Бейлинсон" в Петах-Тикве. Его состояние, по оценкам врачей, от средней тяжести до тяжелого.По предварительным данным, террорист стрелял из самодельного пистолета. Информация уточняется. Попробую уточнить информацию. Не думаю, что паломников чем-то забрасывали. Я ведь был там и видел – на всем пути следования из автобусов к гробнице Йосефа не было ни одного араба. Что до солдат, то, очевидно, атакам подвергалось внешнее оцепление. А насчет того, что никто из израильтян не пострадал, надеюсь, что это все же не так. Неужели мы настолько оскотинились, что не страдаем оттого, что бандиты незаконно захватывают наши святыни, милостиво позволяют нам изредка посещать их и тут же заставляют бежать, поджав хвосты? Неужели никто не страдает оттого, что армия, одержавшая величайшие победы в истории, драпает перед обладателями бутылок с бензином и самодельных пистолетов? Впрочем, армия тут не виновата – виноваты политики, которые связали ей руки из страха перед грозным "Ну-ну-ну!" с Запада. Только вот тех, кто себя не уважает, Запад тоже уважать не будет. В тот же день пришло сообщение – на женском форуме ЕЭС в Париже представительница Палестины полила грязью Израиль, а когда наша Софья Ландвер, попыталась ответить, ей попросту отключили микрофон. А когда она после этого вышла, хлопнув дверью, никого это не трясануло. И, разумеется, никаких протестов от нашего правительства. Вот так! Куда мы катимся? Какие несчастья мы заслужили в будущем году, если уж речь идет о просьбах смягчить выносимый нам приговор? И не напишет ли о сегодняшнем Израиле какой-нибудь будущий Карамзин:" Жалеть о нем не должно: Он стоил лютых бед несчастья своего, Терпя, чего терпеть без подлости не можно!"

Очерк о поэтессе Рахель

ГОЛУБОЕ ОКО РОДИМОЙ ЗЕМЛИ Она пришла в этот мир 29 сентября 1890 года. Она провела в нем сорок один год. Она стала одним из самых талантливых поэтов, пишущих на иврите. Корень ее творчества – Изгнание. Другая поэтесса написала о Кавказе:"Здесь Пушкина изгнанье началось. И Лермонтова кончилось изгнанье..." Изгнание поэтессы Рахель Блувштейн – для миллионов читателей просто Рахель – началось в Одессе, а закончилось в Тель-Авиве. Одесса и Тель-Авив стали альфой и омегой, вернее, алефом и тавом ее галута. Но для того, чтобы сориентироваться в истинных событиях ее жизни, сначала пройдемся по формальному набору меток, именуемому биографией. Итак, родилась в России. В 15 лет начала писать стихи. В 19 решила ненадолго съездить в Палестину и влюбилась в эту землю. Жила в поселении на берегу озера Кинерет. Занималась сельскохозяйственным трудом и учила иврит. В 1913 году отправилась в Тулузу (Франция) учиться на агронома. Окончила с отличием университет, из-за начавшейся Первой мировой войны не смогла вернуться в Палестину. Поехала навестить родственников в Россию. Работала с детьми еврейских беженцев в Бердянске и Саратове. Затем переехала к родным в Одессу. Во время войны заразилась туберкулезом, что впоследствии стало причиной ее ранней смерти. В конце 1919 года на корабле "Руслан" приехала из Одессы в Хайфу. По возвращении домой сразу же отправилась на Кинерет, где стала членом кибуца Дгания. Из-за обострения болезни была вынуждена покинуть кибуц. Умерла в Тель-Авиве в 1931 году. Точка. Грустно, но непонятно. Я специально подсократил и расковычил информацию, разбросанную по справочникам. Все равно – биография не в силах показать главное. А главным в жизни Рахели было следующее. У каждого человека есть на земле то единственное место, которое – его. Некоторые в таком месте рождаются и живут. Другие проживают всю жизнь, так и не побывав в этом месте. С. Моэм пишет"...есть люди, которые родились не там, где им следовало родиться. ... Они всю жизнь мучаются тоской по неведомой отчизне. ...Какой-то глубоко скрытый атавизм гонит этих вечных странников в края, оставленные их предками давным давно... Случается, что человек вдруг ступает на ту землю, к которой он привязан таинственными узами... его тянет осесть среди природы, ранее им не виданной, среди людей, ранее не знаемых... Здесь и только здесь он находит покой". Конечно же, для каждого еврея такое место – внутри Эрец Исраэль. Но и там его еще предстоит найти. Эрец Исраэль, "большая" Родина, была Рахелью Блувштейн обретена при первой же встрече – раз и навсегда! МОЕЙ ЗЕМЛЕ Земля моя, я гимнов тебе не посвятила, тебя не прославляла доблестью в боях. Лишь деревце взрастила у кромки Иордана, лишь тропку протоптала в твоих полях. О мать моя, я знаю – мой дар дочерний скромен. О мать моя, я знаю – дар ничтожен мой. Я лишь могу в грядущем воспеть рассвет, ликуя, а нынче – твою бедность омыть слезой. (перевод А.Казарновского) Настал черед малой Родины. Помотавшись между апельсиновыми садами Реховота и оливковыми плантациями у горы Кармель, Рахель попала на Кинерет и сказала: "Мое!" "Мы вставали до зари. Так рано, что казалось: мгновеньем раньше и застали бы ночь врасплох, подглядели бы, подслушали ее ночные тайны. Первый взгляд - озеру. Оно спало в этот час и чуть серело в рамке сизых, тоже сонных гор. Один берег - наш, где каждый камешек знаком. Справа, ближе к Иордану, он подымается невысоким холмом, и сколько алого маку, пестрых анемон, желтых одуванчиков празднуют на его склонах свою единственную весну! Слева, где земля ровнее, растет маленькая пальма, под которой, бывало, мечтаешь часами; одинокая, маленькая пальма, неведомо как поднявшая здесь свою венчанную голову. Там, дальше в Тивериаде, заросли олеандров, могучая, нарядная растительность, подчеркивающая щедрость юга. Другой берег - чужой, далекий. Вся ширь Генисаретского озера легла между нами и им. Высятся горы Харана, серые поутру, сиреневые днем, багряные на закате. Влекут к себе, как все потустороннее... Не странно ли, что нам - евреям - ставят в укор жестокость, рассудочность, серьезность в плохом смысле слова - нам, сберегшим в душе для тысячелетий видение, воспоминание, грезу о грезе?!.. Заря занималась, когда мы брались за работу. Нас было четырнадцать... Заступы мелькали в воздухе без устали. На минутку остановишься, утрешь потный лоб краем "кефии"40 и бросишь любовный взгляд на озеро. Какое оно было благостное. Голубое, голубое, невыразимо голубое, веющее миром, врачующее душу... В полдень мы возвращались на ферму, и озеро было с нами; голубое око заглядывало в окна столовой, голубое око родимой земли... Говорят, что чудесным свойством одарена эта вода: кто однажды попробовал ее, тот должен вернуться в тот край. И не потому ли сыны тоскуют на чужбине по тихим берегам Кинерета, что отцы утоляли у них свою жажду? Генисаретское озеро - больше, чем пейзаж, больше, чем фрагмент природы. С его именем слита народная доля. Тысячами глаз глядит там на нас наше прошлое и говорит сердцу тысячами уст... Рахель. Из воспоминаний кинеретянки Это уже не влюбленность – это любовь. Навсегда. КИНЕРЕТ Там стеной – Голаны. Кажется, лишь руку стоит протянуть – и их немое "стой!" сразу же услышишь. А вокруг – ни звука. Лишь в тиши лучистой спит Хермон седой. Там над синей гладью пальмочка чернеет с рыжими вихрами, как у малыша, что однажды утром, выйдя на Кинерет, по камням к воде спустился не спеша. Как зимой цветы пестреют на Кераке! Как шафран лилов, как зелена трава! Есть такие дни – в семь раз кровавей маки, в семьдесят синее неба синева. Если сердце вдруг чужим огням поверит, если вдруг склонюсь под бременем скорбей, и тогда предам ли я тебя, Кинерет, позабыв Святыни юности своей? (пер.А.Казарновского) Дальше начинается трагедия. Не будь той трагедии, возможно мы никогда не увидели бы гениальных стихов этой двуязычной девочки, этой дочери двух культур, автора, быть может, самой пронзительной лирики, написанной на возрожденном языке. Она осталась бы одной из тысяч пионерок (не в советском понимании) встававшей до зари, трудившейся до семьдесят седьмого пота, ХАЛУЦИАНКОЙ, которая была так счастлива на своем любимом Кинерете. Увы, счастье – плохая повивальная бабка для поэзии. Она сама, сама упросила отца, оставшегося в России, оплатить ей учебу в Тулузском университете. Она не собиралась становиться поэтессой, хотела приобрести знания, чтобы потом отдать их Земле Израиля. Разлуки с Родиной не было - она была ШАЛИАХОМ, посланником, а посланник всегда неразрывно связан с тем, кто его посылает. И вдруг эта связь прервалась, прервалась насильственно – грянула Первая мировая война. Франция, где Рахель училась, и Россия, где она оказалась в ноябре 1916-го, находятся по одну сторону фронта, а Турция, которой принадлежит Палестина – по другую. Ловушка захлопывается. И именно Одесса, та самая Одесса, которая когда-то была трамплином для ее возвращения на родную землю – ведь именна отсюда она отправилась на Родину в 1909 - теперь стала местом нового изгнания. Здесь началось ее умирание и здесь произошло ее рождение как поэта. Если не считать детских опытов, именно здесь она начинает писать стихи – пока еще по-русски. Она рвется домой, в любимую страну, на любимый Кинерет, где мечтает остаться навсегда. При первой возможности в 1919 году она спешит на корабль. Денег нет? Она приходит в одесскую синагогу, выступает с рассказом о Палестине, и благодарные прихожане собирают ей на билет. Но домой она возвращается совсем больной. Несмотря на это, сразу - на Кинерет, в кибуц Дгания! Недолго прожила она в этом кибуце. В условиях тамошней скученности в нем невозможно было держать человека с открытой формой туберкулеза. На общем собрании был вынесен жестокий, но единственно возможный приговор – Рахель должна покинуть кибуц. “Туча, тяжелая черная туча опустилась на меня. Мне хотелось кричать – но я не могла,” – написала она сестре. Начинаются скитания по Стране – без работы, без семьи – четыре годы полунищенской жизни в Иерусалиме, лечебница в Цфате, после которой болезнь только обострилась, комнатушка во флигельке в Тель-Авиве. Тель-Авив и стал ее последним приютом. Там, глядя на море, она вспоминала свой Кинерет. Но именно в эти годы и расцветает ее талант. Сборники выходят один за другим. В них выплескивается вся ее боль. Дни бывают - ни смысла, ни связи, словно мир потерял благодать. Дни, когда из-за крови и грязи даже неба клочка не видать. Дни бывают - как раб утомленный, раб поставленный воду толочь, дни без зла, без добра, без резона, как сырая, туманная ночь. (перевод А.Тарна) Радость любви, которое для обычного человека вещь нормальная, как восход солнца, для нее превращается в отдушину, в соломинку, за которую можно ухватиться и отрешиться от повседневной боли. Бархан наполнен солнечным теплом, И на бархане мы с тобой вдвоем. И небо так безбрежно! И в сердце счастье – безмятежно. В ползвука звук любой, в полцвета – цвет. И ни вопрос не нужен, ни ответ. Лишь слушай и смотри. Рукою нежно Ты по моим проводишь волосам. И счастье в сердце – безмятежно. И мне оно - бальзам. (пер.А.Казарновского) Но сегодняшний день угасает, умирает, превращается в прошлое и, нахлынув лавиной, застывает в лаконичных строчках. Мгновенья редких встреч, случайный быстрый взгляд, обрывки фраз – и всё, довольно… Они нахлынут вновь, вновь шквалом налетят за грань, где радостно и больно. Соорудила я забвенья щит глухой – его смела волна крутая. Одно осталось мне - над бешеной рекой склониться, к влаге припадая. (перевод А.Казарновского) Говорят – "не надо жить прошлым". Но именно прошлым она и жила, сопротивляясь горькому настоящему и безнадежному будущему. А быть может, этого не было вовсе, и с крыльца никогда поутру я в сад не спускалась, чтоб работать в поте лица. Может, с воза, нагруженного снопами, в летний зной никогда не взвивался над сжатым полем звонкой песнею голос мой. Никогда очищенья не обретала в твоей тихой волне, о Кинерет, мой синий, как сон, Кинерет, был ли ты – или снился мне? (перевод А.Казарновского) Шаг за шагом она уходит из этого мира, но не сдается без боя – каждое поражение отмечено шедевром Поражение Умирает мой бунт бестолковый, был он весел, и молод, и крут... Поражения черные вдовы в мои комнаты тихо бредут. Успокоят усталых героев, разожмут, не спеша, кулаки и пригоршнями пепла покроют уцелевших костров угольки. А потом, как вернувшись с погоста, сядут на пол, белея лицом... И тогда я пойму: эти гостьи не покинут уже мой дом (перевод А.Тарна) Эти гостьи ее дом не покинули. Неотвратимое приближалось. Неужели конец? Еще даль так светла, Еще зеленью рдеют поляны. Даже осень на землю еще не пришла, Не густеют туманы. Нет, не ропщет душа - я приму приговор. Были алы закаты и зори, И цветы улыбаются мне до сих пор, Но вздыхают от горя. Перевод Л. Друскина Умерла она 16 апреля 1931 года в тель-авивской больнице "Хадасса", в коридоре. В палате места не нашлось. И вот тут, наконец, сбылась ее мечта – она вернулась на Кинерет. На склоне горы, над озером, которому – "первый взгляд" рядом с камнем, под которым спит Рахель, стоит скамеечка, а на ней - томик ее стихов. Люди идут и идут. Кто-то читает стихи, кто-то мысленно беседует с ней. Ровно за шесть лет до смерти – день в день – Рахель Блувштейн написала потрясающее стихотворение: МОИ МЕРТВЫЕ Они одни отныне останутся со мной. В них смерть уже не сможет вонзить клинок стальной. На повороте тропки и на закате дня они толпой безмолвной приветствуют меня. И связь меж нами вечная, не разорвать ее. Лишь то, что мной потеряно, теперь навек мое! (перевод А.Казарновского) Рахель ушла от нас. Теперь она навеки наша.

Нас заметили. О "детском" восхождении на Храмовую гору

‎ НАС ЗАМЕТИЛИ ‎ Когда разведчики, посланные Моше осмотреть землю ханаанскую, вернулись ‎в стан, они с ужасом рассказывали о том, что земля та населена великанами, ‎которые настолько могучи, что на разведчиков внимания не обращали. ‎‎«Кузнечиками были мы в их глазах, и такими же были мы в своих глазах!» ‎Только один из них, Иошуа бен Нун, смог найти в ситуации хорошую сторону. ‎‎«Так ведь благодаря этому мы смогли беспрепятственно собрать информацию и ‎вернуться в стан целыми и невредимыми!»‎ ‎ Этот мидраш (только с точностью до наоборот — сейчас поймете, почему) ‎вспомнился мне в среду 10 июля, когда я принял участие в восхождении на ‎Храмовую гору, организованном обществом «Место встречи». Общество ‎возглавляется моими друзьями, Меиром и Анной Антопольскими.‎ Это было второе в моей жизни участие в таком священодействии. В первый раз я ‎поднимался на Храмовую гору три года назад, точнее 31 августа 2010. Дату эту ‎помню так хорошо, потому что, спустившись, мы встретили Ицака Имаса, ‎человека, смыслом жизни которого стала борьба за то, чтобы как можно больше ‎евреев смогло и захотело приходить туда, где находится их главная святыня. Мой ‎друг сфотографировал Ицхака, и снимок этот оказался последним в жизни ‎‎«сталкера Храмовой горы» - вечером того же дня, подъезжая к Хеврону Ицхак и ‎Тали Имасы были расстреляны из встречной машины.‎ ‎ На дорогах Иудеи и Самарии в те дни, как и всегда, было жарко, а вот здесь, ‎на Храмовой горе, было тихо. Нашу небольшую группку сопровождал ‎улыбчивый полицейский. Толпы встречных арабов смотрели сквозь нас. ‎‎«Кузнечиками были мы в их глазах...»‎ ‎ Теперь же, миновав очередь возмущающихся мне в спину иностранцев, я ‎поднимаюсь на пропускной пункт, где уже толпится наша группа в ожидании ‎меня, опоздавшего, и с удивлением вижу, что там собралось не меньше ‎пятидесяти человек (впоследствии уточнилось - пятьдесят два), и что ‎русскоязычные паломники под командой Меира составляют около трети этой ‎группы. И еще одна вещь вызывает мое уже даже не удивление, а изумление. ‎Восхождение было объявлено как детское, и, действительно, козявок здесь уйма, ‎причем решительно всех возрастов, но они какие-то неправильные козявки —два ‎десятка израильских ребятишек вместе — это же должен быть такой гвалт, что ‎стоящую рядом Стену плача должна была бы постичь участь ее иерихонской ‎коллеги! Но нет - дети ведут себя до неприличия тихо. ‎ ‎ Мои раздумья прерывает вопрос одного из охранников: «Тфилин, таллит ‎есть?» «Конечно, есть, - отвечаю. - Я потом пойду к Котелю молится». «Тогда вон ‎отсюда!» - вежливо заявляет полицейский. «А где я могу их оставить?» - ‎спрашиваю. «Ничего не знаю, це ахуца!» Еще двое стражей порядка ‎присоединяются к мнению предыдущего оратора, и лишь один показывает на ‎шкаф, стоящий перед пропускным пунктом - «Вон туда положи...» Я снова ‎выхожу к иностранцам, которые, судя по взглядам, мысленно на всех языках ‎матерят этих евреев, которые проходят вне очереди, и прячу в уже основательно ‎набитый шкаф свои предеты культа. «И сумку туда же!», - орет один из ‎полицейских с какой-то беззаветной яростью.‎ ‎ Я втискиваю сумку между чьими-то пакетами и вновь предстаю пред аргусами. ‎ ‎«На Храмовой горе не молиться! Не есть! Не пить!» - рычит полицейский, глядя ‎на меня с такой ненавистью, будто я уже совершил все эти страшные ‎преступления. Три года назад ничего подобного не было. Все было мягче, ‎спокойнее. Но вот, наконец, инструктаж окончен, и я присоединяюcь к ‎истомившимся своим. Мы двигаемся ввысь,и нас плотным кольцом окружают ‎менты. Операция «Восхождение» началась! Шагаем, теряясь в догадках обычный ‎это конвой или почетный. То бишь, охраняет ли он нас или от нас. И, ‎соответственно, кто мы — зэки или ВИП-фигуры.‎ ‎ Мы выходим на уже знакомую мне по прошлому разу большую площадку ‎между стеной и главными мечетями. Площадка очень большая — целое поле. ‎Сегодня на этом поле группами сидят арабы и арабки. При нашем появлении они ‎начинают что-то энергично скандировать.‎  ‎«Аллах акбар» тут часто прослушивается, - говорит Меир, - а вот «итбах ‎эль ихуд» я пока не слышал. Вообще эти ребята уже год как здесь ‎собираются в то время, которое отведено евреям. Евреи могут пониматься ‎только с восьми до девяти утра — время, когда у арабов нет молитв. ‎Говорят, этим, что здесь, хорошо платят.‎ ‎ Его слова тонут в реве со всех сторон. Некоторые господа и дамы — ‎последние все в хиджабах — в экстазе вскакивают с мест и кричат в нашу сторону ‎что-то очень приятное. Но в нашу сторону никто не движется.‎ ‎ - А раньше подскакивали к нам и визжали нам прямо в лицо. Полиция это ‎прекратила.‎ ‎ Значит, нас полиция охраняет. Но только ли нас? Словно в ответ на это, ‎полицейские начинают подгонять нас, приговаривая, «Быстрее, работАй! ‎Быстрее, хевре!» Почему-то по ассоциации вспомнилось, как в семидесятых в ‎Москве на кремации одного из наших родственником (у нас, нерелигиозных, все ‎умершие родственники кремировались) распорядитель в форме торопил нас ‎окриками «Веселее, товарищи, веселее!» ‎ ‎ Так что от нас Храмовую гору тоже охраняют, следят за тем, чтобы мы не ‎слишком на ней задерживались. К тому же среди наших стражей имеются и ‎арабы. Один в прямо смысле дышит в спину, другой скачет перед нами по ‎парапету, на каждым шагу нас фотографируя. Очевидно, на добрую память.‎ ‎ Не выдержав, спрашиваю:‎  Меир, а что они так суетятся?‎  Так ведь нас теперь много приходит. Вот они и нервничают. ‎  И арабы и полиция?‎  Ну да...‎ ‎ Арабы это ясное дело. Ну, а полиция? Конечно же она не сочувствует арабам. ‎Просто больно хлопотно, когда привыкли, что приходят горстки, а тут вдруг ‎стали приходить толпы. ‎  Уследить за такой оравой невозможно, - комментирует Меир. - Да и никто ‎не пытаются. Главное, сидуры не вынимать и не кричать «Шма Исраэль». А ‎что ты там шепчешь, это уже никого не волнует. ‎ ‎ Это действительно нечто новое. Ведь совсем недавно Фейглина загребли за то, ‎что он на Храмовой горе шевелил губами. Только вот действительно ли совсем никого не волнует, молимся мы или нет? Минут через десять мы оказываемся ‎напротив Святая Святых, и Меир призывает всех сосредоточиться и здесь, у ‎эпицентра встречи Неба и земли, помолиться за весь мир, за еврейский народ и за ‎нас. Глядя на арку, за которой вырастает незримый Ковчег Завета, я прошу Вс-‎вышнего, чтобы он привел на землю Машиаха, чтобы он сорвал планы раздела ‎нашей земли, раздела Иерусалима, выселения евреев из их домов, чтобы он отвел ‎от нас ядерный удар и угрозу большой войны... Дальше идут личные просьбы.‎ ‎ А араб в штатском прыгает вокруг меня, смотрит, как я шевелю губами, как ‎кланяюсь, как поднимаю глаза к небу. Смотрит с возмущением, но ничего не ‎говорит. ‎ ‎ Мы продолжаем обход. Проходим мимо ворот Шушан, «Сузских» ворот или, ‎как арабы их называют «Врата Милосердия»). Поскольку имеется ‎предсказания,что, когда в назначенный час через них войдет Машиах, арабы их ‎еще в XVI веке заботливо замуровали, а чтобы и пророк Элиягу, являющийся ‎коэном, не прошел и не возвестил о приходе машиаха, разместили перед ‎воротами кладбище. Ох, боюсь, когда труба пропоет, не поможет им этот ‎нопасаран! ‎ ‎ Проходим вдоль стен, в основании которых лежат прямоугольные каменные ‎глыбы времен Ирода (Гордуса). Обходим со всех сторон мечеть под названием ‎Купол Скалы с ее уродливой позолоченной лысиной и стенами, украшенными ‎изумительной тонкой росписью, которой находиться бы где-нибудь в другом ‎месте, никого не трогать и починять примус.‎ ‎ Наша юная поросль (восхождение все-таки детское) с достоинством, по-‎взрослому оглядывает все вокруг, очевидно не сомневаясь, что это их будущие ‎владения, а для кое-кого из них и будущее место работы. Поглядывает на нас с ‎некоторым сожалением, мы, мол, точно доживем, а вот вам — дай-то Б-г!‎ ‎ Подобное высокомерие во взорах будущих несомненных победителей ‎вызывает у арабов особую ярость, но — увы! - бессильную. ‎  Они ничего не могут с нами поделать, - комментирует Меир. - Потому и ‎злятся.‎ ‎ Эта ключевая фраза точно определяет разницу между тем, что есть сейчас и тем, ‎что было три года назад. Нас заметили. Сбывается мечта Ицхака и Тали Имасов ‎‎— да отмстит Г-сподь их кровь и да будет благословенна память праведников! ‎Мы перестали быть пренебрежимой величиной. Мы больше не кузнечики.‎ P.S. Очерк был написан вечером 10 июля, а 11-го радиостанция «Голос Израиля» ‎сообщила, что полиция закрыла Храмовую гору в связи со стычками между ‎еврейским и арабским населением. Согласно сообщению, «Конфликт начался ‎после того, как при входе на Храмовую гору был задержан араб, отказавшийся ‎предъявить документы. После этого мусульмане стали бросать из мечети ‎пластиковые стулья в сторону группы молящихся евреев. Полиция ‎предупреждает, что будет немедленно и жестко реагировать на любые нарушения ‎порядка в Старом городе».‎ ‎ ‎ ‎ ‎

Прислано по e-mail'у

Я спросил несовершеннолетнюю дочь своих друзей, кем бы она хотела быть, когда вырастет. Она сказала, что хотела бы когда-нибудь стать Президентом Соединённых Штатов Америки. Оба счастливых родителя, либеральные демократы, присутствовавшие при разговоре, с гордостью переглянулись. Я спросил девочку: 'Хорошо, допустим ты стала Президентом, что бы ты сделала в первую очередь?' Она ответила: 'Первым делом я бы предоставила пищу и жильё всем бездомным'. 'Чудесно, - согласился я, - весьма достойная цель! Но вовсе не обязательно ждать того времени, когда ты станешь Президентом. Можно уже сейчас начать действовать в соответствии с твоим планом. Приходи ко мне в дом, выполи сорняки в саду, постриги траву на лужайке, подмети двор, и я заплачу тебе пятьдесят долларов. Тогда ты сможешь пойти к лавке, возле которой валяется один из бездомных, и вручить ему свои $50 на покупку еды или для сбережений в счёт покупки будущего дома'. Она надолго задумалась. Её мать смотрела на меня так выразительно, что я не берусь истолковывать её взгляд. В конце концов девочка подняла глаза и спросила: 'Почему бы тогда этому бездомному самому не прийти к вам домой и не сделать эту работу - тогда вы бы прямо ему и заплатили эти 50 долларов?' Я ответил: 'Добро пожаловать в ряды консерваторов, дочка!' Её родители до сих пор со мной не общаются...".

Прислано по e-mail'у

AНЕКДОТ ДЛЯ ИЗРАИЛЬТЯН- И НЕ ТОЛЬКО В израильском роддоме перепутали детей ультрарелигиозного еврея, палестинского араба, поселенца и жителя северного Тель-Авива, активиста движения "За мир". Начали разбираться: сначала ультрарелигиозный - подошел к детям и начал читать Тору. Глядь - один ребёнок ручки тянет. Папа забирает его. Дальше очередь араба, он кричит: - Смерть Израилю! Смотрит, ребёнок заулыбался. Забирает сына. Далее поселенец подходит и, ни слова не говоря, забирает одного из оставшихся детей. Житель северного Тель- Авива: - А почему это ты забираешь его? Откуда ты знаешь, что он твой? Поселенец: - А потому, что, когда араб сказал: "Смерть Израилю", мой кулачки сжал, а твой обосрался!

Александр Казарновский ‎ МЫ ВОТ СМОТРИМ НА ИЗРАИЛЬ ‎ Приятно поговорить с умным человеком. Еще приятнее поговорить с очень ‎умным человеком. А мне недавно довелось разговаривать с таким умным ‎человеком, что просто наслаждение.‎ ‎ Разговор этот протекал в прохладном кафе в Яфо в двустах метрах от пляжа, ‎где солнце покрывало позолотой бесчисленные тела купальщиков, а море ‎добавляло лазури, чтобы разнообразить пейзаж. Мой собеседник Станислав ‎Юрьевич Хурумов, кандидат филологических наук, доцент кафедры ‎политических и общественных коммуникаций на факультете государственного ‎управления РАНХИГС (Российской Академии Народного Хозяйства И ‎Государственной Службы). Факультет этот сравнительно молодой — он был ‎создан в 2009 году. ‎  С самого начала, - рассказывает Станислав Юрьевич, - мы поставили перед ‎собой задачу «гуманитаризировать» управленцев.‎  ‎?‎  У нас много часов отводится на изучение истории, а также культуры речи. ‎Дело в том, что вчерашние школьники часто приходят к нам, не умея ‎грамотно читать и даже грамотно говорить. Так что наши курсы смело ‎можно назвать реанимационными. Кроме того у нас есть курс «критическое ‎мышление». Учим ребят правильно читать и интерпретировать тексты. ‎Вообще пытаемся привить американскую систему обучения — сначала ‎освоение общекультурного материала, а затем уже дифференциация. Наша ‎нынешняя поездка тоже связана с идеей гуманитаризации...‎ ‎ … Вот теперь пришло время объяснить, как доцент московского ВУЗа ‎оказался в тель-авивском кафе, почему мы встретились и о какой поездке идет ‎речь. В течение недели в Израиле находилась делегация студентов и ‎преподавателей РАНИГС. Программа стажировки была разработана и ‎проводилась образовательной ассоциацией "Место Встречи" под ‎руководством Анны Антопольской. Будущие российские менеджеры ‎высшего звена и специалисты по маркетингу и рекламе изучали ‎израильский опыт, но, судя по словам Станислава Хурумова, цели поездки ‎были гораздо шире. В один из последних дней они гуляли по Яфо, вот я и ‎приехал узнать, каковы впечатления. А теперь вот беседую со Станиславом ‎Хурумовым и пытаюсь понять, какая связь между гуманитаризацией и ‎экскурсиями по Израилю.‎  Прямая, - говорит мой собеседник. - Управленец должен обладать ‎широким горизонтом. Понимаете, главная проблема наших ‎управленцев — зашоренность, узость взгляда. Чем шире кругозор, ‎тем лучше люди умеют решать проблемы. А люди, умеющие ‎решать проблемы, нам необходимы в первую очередь. Вот мы и ‎возим наших студентов в страны, где проблемы управления ‎решены. Такими странами являются Армения, Украина и Израиль. ‎Туда мы и отправляли ребят. В Израиль приезжаем в третий раз. ‎Причем, едут ребята с разных отделений. Но условие — отбираем ‎тех, кто как-то преуспел и проявил усердие. Я в такую поездку ‎сейчас отправился в первый раз. Знаете, эта экскурсия очень важна ‎для русских студентов, причем не только в образовательном, но и в ‎этическом смысле. Виден разительный контраст с нашими ‎проблемами.‎  Вы можете как-то прояснить свою мысль?‎  В первую очередь речь идет о сельском хозяйстве. Здесь контраст ‎особенно разителен. Израильтяне вырастили цветущий сад в ‎тяжелейших условиях. А мы... Достаточно сравнить Россию до ‎семнадцатого, снабжавшую хлебом полмира. и российское ‎сельское хозяйство после коллективизации. Это же уму ‎непостижимо, что сотворили со страной! Нам бы поучиться у ‎израильтян умению находить решение в самых сложных ситуациях. ‎Вот пример — в Израиле высокий налог на воду. Какой выход ‎находят фермеры, чтобы не прогореть? Пока вода еще пребывает в ‎виде дождя, она государству не принадлежит. Поэтому ваши ‎фермеры собирают воду в тот момент, когда она падает с неба. А в ‎России и по сей день продолжается бездумный расход воды да еще и ‎загрязнение водоемов. Сейчас Россия занимает второе место в мире по ‎запасу воды, но, если так дело дальше пойдет, то через пятьдесят лет ‎начнутся проблемы. ‎ ‎ Другое, что бросается в глаза — это насколько повседневен разговор ‎о смертельной опасности. Мирные и вполне узнаваемые люди, вчерашние ‎жители наших республик, спокойно принимают вещи как они есть. «Да, ‎обстреливают. Да, может возникнуть угроза для жизни». Это не мешает жить ‎дальше. Ситуация воспринимается вполне спокойно. Вот это умение принять ‎проблему вызывает восхищение. Я много говорил об этом с нашими студентами.‎ ‎ Третье, что нам было очень интересно в нашей поездке, это взаимосвязанность ‎явлений между собой. Ведь мы соприкасались не только с историей Израиля, но и ‎с историей еврейского народа вообще. Мы больше узнали о взаимоотношениях ‎между иудаизмом и христианством, между Россией и евреями. Вообще, встречи с ‎политологами, а они по большей части были русскоязычными, нам очень много ‎дали. Мы лучше стали понимать нашу собственную историю во времена ‎последних Романовых. ‎  То есть...‎  Ну, например, мы узнали, что именно волна погромов стимулировала ‎приток евреев в радикальные организации и рост этих организаций. ‎Отдельная тема — Катастрофа. То, что мы о ней узнали здесь, это очень ‎важно. Ведь такое явление, как Катастрофа должно быть понято прежде ‎всего в исторической перспективе. Надо понимать, откуда и как она ‎возникла. Я попробую подвести некий итог. Мы здесь очень многое ‎увидели и узнали. Необходимо все это идеологически осмыслить. ‎ ‎ Наверно, в Израиле не все так цельно и связано, как нам показалось. Но мне ‎кажется, что произошло главное — студенты из нашей группы приблизились к ‎пониманию миссии, которая есть у Израиля. Мы увидели систему, которая ‎продумана, реализована и работает. Мы увидели народ, объединенный ‎национальной идеей... Кстати о национальной идее. В России о ней много ‎говорят. Но ведь идею нужно как-то сформулировать. Очень сложно ответить на ‎вопрос, что является идеологической основой России. Демократия? Но ‎Российский вариант демократии... как бы это помягче сказать... несколько ‎необычен. Православие? Но то, как подаются православные ценности, может ‎лишь разобщить народ. Либеральные идеи? Они у нас понимаются следующим ‎образом — взять как можно побольше, дать как можно поменьше. Ну, а о ‎коммунистической идее и говорить нечего. Что мы имеем в итоге? Вакуум. Вот ‎почему, я считаю, надо изучать опыт Израиля и США, Германии и Японии, то ‎есть стран, где имеется ясное осознание своей миссии, надо понять, понять, какой ‎у них идеологический фундамент. При этом Израиль нам ближе всех — во-‎первых, благодаря кровно-родственным связям — как сказал Высоцкий, « там на ‎четверть бывший наш народ», а во-вторых, как хранитель базовых ценностей ‎всего иудео-христианского мира.‎  Могли бы вы подытожить сказанное?‎  Конечно. Наша поездка не случайна. Она не последняя.‎ ‎ Этой эффектной фразой можно было бы закончить не только ‎импровизированное интервью, но и весь очерк, однако, мне хотелось пообщаться ‎не только с пастырем, но и с паствой. И должен сказать, общение это доставило ‎мне не меньшее удовольствие. На память приходят слова Достоевского о том, что ‎мечтает он о временах, когда в России появится молодежь скромная и доблестная. ‎Не знаю, воплотится ли в этих ребятах мечта писателя — уж больно планка ‎высока — но то, что русская интелигенция еще не вымерла и даже дает побеги, ‎это несомненно. Ну и, разумеется, подкупает отношение к нам, к нашей стране. ‎Приятно, когда девушка Аня из Москвы захлебывается от восторга, рассказывая ‎об экологической ферме в окрестностях Итамара(!): «Удивительно! Что ‎умудрились сделать люди без помощи государства, никем не спонсируемые, ‎только своим трудом!» Это говорится не просто о евреях, не просто об ‎израильтянах, даже не просто о поселенцах, которые для всего мира являются ‎исчадием ада, но о поселенцах с форпоста, то есть исчадиях ада даже в глазах ‎многих израильтян.‎  ‎...И вообще, здесь все такие приветливые! Так тепло друг к другу ‎относятся! И программа была очень интересная. У нас был ‎замечательный экскурсовод, Ицхак. Очень много знает, очень хорошо ‎рассказывает. Причем с таким юмором!‎ ‎ Ицхак Фишелевич и вправду отличный экскурсовод. Я сам на экскурсии, ‎которые он ведет, езжу при первой возможности. А поскольку экскурсии «Места ‎встречи» в большинстве случаев проводит он, то я у них почти завсегдатай.‎  А что еще у нас произвело на вас впечатление?‎  Вчера мы были в Ариэльском университете. Мне очень все понравилось - ‎и система образования, и инфраструктура и устройство студенческого ‎городка.‎  А чем этот университет отличается от российских. ‎  В России, если не брать в расчет самые большие ВУЗы типа МГУ, ‎специализация намного более узкая. В Израиле же большинство ‎студентов учатся не в институтах, а именно в университетах, где ‎преподаются самые разные науки. ‎ ‎ Мы поднимались с набережной по крутым яффским лестницам, ‎отполированным мпллионами подошв. Вокруг нас змеились алоэ и ‎ощетинивались агавы. Над головами раскинулся весь спектр израильской ‎ботаники от олив до пальм и от пальм до эвкалиптов.‎  Аня, - спросил я, - вы раньше из России за границу выезжали?‎  Да, я бывала в Италии.‎  Вот как? Ну это же примерно наши широты. Похоже?‎  Природа - да, похожа. А вот архитектура, быт, общий облик... Италия ‎это в чистом виде Европа, а здесь — как ни крути, Восток. ‎  Скажите, ваши представления об Израиле до поездки и сейчас сильно ‎отличаются? Все-таки Израиль, сионизм... Корень всех зол в мире.‎  Что я могу сказать? До поездки я думала, что, если народ возвращается ‎на свои исторические территории, то это нормально, это хорошо. Сейчас ‎я в этом убедилась.‎ ‎ - Конечно, хорошо, - вступает в разговор Оля, невысокая русая девушка в ‎больших темных очках, - мы вот смотрим на Израиль и завидуем. И вашим ‎технологиям и вашему государственному устройству. А сколько мы нового для ‎себя узнали! О взаимоотношеиях между религиями — у нас ведь в России ‎аналогичные проблемы. Узнали об иудаизме вообще и о движении... ‎религиозного модерна, кажется.‎  Может, ортодоксальный модернизм?‎  Вот-вот! Правильно, нам о нем рав Пинхас Полонский рассказывал. ‎Ужасно интересно!‎  Ну, вообще-то это движение обычно называют религиозным сионизмом, ‎а тех, кто к нему принадлежит попросту вязаными кипами. А что еще вас ‎впечатлило в Израиле? ‎  Приветливость людей. Доброжелательность, стремление помочь. ‎Вечером на улице безопасно. Гуляй где хочешь, кроме арабских ‎районов, конечно.‎  А с арабами? ‎  С их стороны мы очень чувствовали вражду.‎  А чего вы хотели? Вы же гости еврейского государства! Друг моего ‎врага мой враг. ‎  А вот что еще меня потрясло, так это кибуц...‎  Вы, если я не ошибаюсь, были в религиозном кибуце Кфар Эцион.‎  Да-да! Так вот я и говорю — была потрясена. Это же воплощенный ‎идеал социализма!..‎ ‎… Оля делится со мной впечатлениями о кибуце, а потом вновь переходим к ‎вопросу о «вязаных кипах», к которым отноятся и жители Кфар Эциона и аз ‎недостойный.‎ ‎ - Нет, «вязаные кипы» вполне современные люди. И молятся, и работают, и ‎ ‎ Тору учат — всё успевают! ‎  Скажите, Оля, а как сейчас люди в России относятся к Израилю?‎  Ну, так сразу не ответишь... По-разному относятся... В основном, ‎неплохо.‎  Понимаете, у меня телевизор, я смотрю новости и аналитические ‎программы по русским каналам. Так вот, когда идет речь о нашем ‎конфликте с арабами, в освещении событий делается такой крен в ‎сторону арабов!.. Объективностью и не пахнет!‎  Не волнуйтесь! Официальной пропаганде в России уже не верят. Не те ‎времена! ‎ ‎ На этой оптимистической ноте мы расстаемся, и я подкатываю к студентке ‎второго курса истфака Лере.‎  Я на первом курсе изучала цивилизации древнего Востока. И вот теперь ‎‎— то, что мы учили, вижу, можно сказать, воочию. Мне очень интересны ‎библейские мотивы. Ицхак — очень хороший экскурсовод, он как бы ‎оживил своими рассказами то, что было для меня просто историей. ‎Приезжаешь туда, где происходили известные тебе события... Природа, ‎конечно, изменилась, но представить, как это все было, все равно ‎несложно. У нас была экскурсия в Иродион. Видели дворец Ирода...‎ ‎ Она замолкает, а я спрашиваю:‎ ‎ - Как будто в гостях у Ирода побывали? Лера кивает и вновь заговаривает, ‎но уже совсем о другом:‎  Интересное дело - экология во многом определяет историю народа. Даже ‎менталитет в очень большой степени определяется природой. В Израиле, из-‎за тяжелой жизненной обстановки, люди привыкли много работать. Здесь ‎человек никогда не расслабляется, а потому постоянно находится в тонусе. ‎Если этого не будет, Израиль попросту завоюют и уничтожат. Я вспоминаю ‎эти маленькие фермы. Удивительно — люди справляются почти без воды. ‎Насколько же уровень хозяйствования выше, чем в России. Вообще, здесь ‎народ очень тяготеет к земле, к своей земле. В России такого нет.‎ ‎ Покоритель студенческих сердец, мадрих Ицхак Фишелевич по узенькой ‎улочке выводит нас к магазину, где продаются старые грампластинки, последний ‎писк моды на Руси, и молодежь быстро рассредотачивается вдоль прилавков. В ‎руках у них мелькают диски Шопена. Чайковского, Моцарта...‎ ‎ Я желаю им всего хорошего и доброго пути и, поднявшись по той же улочке, ‎пересекаю небольшой сквер. В ушах звучат еще голоса ребят, открывших для ‎себя иной мир, а перед глазами привычная израильская действительность, увы, не ‎всегда столь радужная, как видится туристам, а под ногами земля, к который мы, ‎как было подмечено, тянемся больше. чем россияне, да пожалуй и больше, чем ‎кто-нибудь иной. А как же иначе? Ведь она - это мы. ‎ ‎ ‎ ‎ ‎